Сибирские огни, 1988, № 9

проявиться вне е г о , отразиться в ком-то, как в , наложившись на его собственное, внутреннее, н р жение ется в сознание. Он не подозревал этого, и тем большее рро роло _ него Васькина благоговейность. Восторг и страх, сливш се, были лишь маленькой толикой того, что не вырвало Р^ лось в нем, но они, эти восторг и страх, как бы двумя самое главное, самое сердцевинное, ибо восторг кото- безграничность его притязаний, а страх — лишь послед ру ь рый он еще не осмеливался перейти, удерживаемый перед , У .У не разумом, не верой, а только суеверием. огг, Федька отворил перед ним дверь, и он вышел в котооым встретили дружным согбенней четыре подобострастные с ’ ’ между прочим, в знак особой милости было дозволено не г У ним в поклоне, но воспользоваться этой милостью ни одна из никогда даже и не пыталась. Иван и сам не больно часто своем пожаловании и обычно равнодушно принимал их ’ иногда, как сейчас, в порыве нахлынувшего настроения, напо , что на ногах у него нету глаз и ему трудно распознать, кто из , коли они втыкаются рожеями в пол. ~ — Малюта, тебя токмо и признаю — по твоим свирепым ушам. р чат они у тебя точно иклы у вепря. „ — А что ж, государь, делать-то? — распрямился Малюта. пе подвязывать же их. Вслед за Малютой распрямились и остальные — Темрюк, Зайцев, Вяземский,— и принялись подсмеиваться над его ушами. Малюта, не выносивший никакого дурнотрепа, особенно же того, которым потужа- лись тешить царев слух, стал просить Ивана унять их, но Иван, наооо- рот, еще подзадорил: — Нынче веселие не возбраняется! Нынче у нас престольный празд­ ник в честь нового святого! Велю я к трапезе подать вина будем праздничать! — Вот славно! — просиял Зайцев.— То-то мне намедни мощи снились! — Того я не знаю,— буркнул Малюта, потупляясь.— Токмо вживе явно испытывавший потребность хоть в шутку поговорить об этом. Бо сей новый святой еще во плоти и крови. — Да нешто же так бывает, чтоб во плоти — и святой? неподдель­ но изумился Малюта. Его правоверная, выправленная по церковному аршину душа не могла принять такого, даже несмотря на то, что это принимал царь.— Святость открывается через мощи. — А в мощи откудова она проникает? Не из плоти ли и крови? как будто защищая что-то личное, напористо и умно возразил ему Иван, чем сразу поставил его в тупик. — Того я не знаю,— буркнул Малюта, потупляясь.— Токмо вживе святых я еще не зрел. — Так узри! — в голосе Ивана опять зазвучала шутливая легкость, но будь у Малюты или у Зайцева, у Вяземского, у Темрюка чутье по­ тоньше, они б почуяли, что это вовсе не шутка, а лишь стремление при­ крыться ею.— Се аз причислен к лику святых! И соделал^ сие...— Он выдержал ехидно-ликующую паузу.— Сам Василий Грязной! Восе он, зижитель' святых! Васька уже поднялся с колен и теперь стоял в проеме двери — скисший, растерянный,— явно не зная, что ему делать: то ли начинать веселиться со всеми вместе, раз все клонится к этому, и смириться, что так и не смог убедить Ивана в своей искренности, то ли покуда воздер­ жаться, повременить, чтоб не наделать худшего — убедить в неискрен­ ности. Когда Иван указал на него, он вновь умоляюще сложил на груди руки, подтверждая этим жестом то, что говорил ему словами, и весь ' З и ж и т е л ь — творец, создатель. 68