Сибирские огни, 1988, № 9

Валерий ПОЛУЙКО ИВАН ГРОЗНЫЙ Р о м а н Книга первая НА ПЕРЕЛОМЕ В трапезной, из которой вслед за царем дружно подались и бояре, не засиживаясь, не размаривая себя до края, вскоре остались лишь Вельский, Мстиславский да Челяднин. Дольше других сидел Чебо­ тов, наслушавшийся каких-то внушений Алексея Басманова и, видать, теперь разбиравшийся во всем — по-своему, своим умом, а может, и на­ меренно медля: видел он, что сидит Челяднин, и себе сидел, надеясь, должно быть, что тот, дождавшись, когда все разойдутся, поговорит с ним. Они были в родстве— через ту же Марфу Жулебину, и, наверное, хотелось Чеботову поговорить с Челядниным, может, и рассказать обо всем, попросить совета. Старый боярин, хлебнувший из той же чаши и не такого, мог бы подать совет, которого не получить больше ни от кого — это уж знал Чеботов,— но Челяднин почему-то и словом не перемолвил­ ся с ним. Казалось, его совершенно не тронуло случившееся, или он не придал ему того значения, которое придали другие и сам Чеботов. Веро­ ятно, не зная ничего и ни о чем не догадываясь, он и в самом деле отнес­ ся ко всему спокойно, может, даже и равнодушно, не видя в этом вели­ кой беды. Когда Чеботов ушел, он опять же, и без него, заглазно, не вы­ молвил о нем ни слова, а Мстиславскому и Вельскому Чеботов и вовсе был безразличен, особенно же Вельскому... Подавленный, беспомощный, будто оголенный до самой души, жал­ кий, покорный, он молча, отрешенно сидит рядом с Мстиславским и Челядниным, лишь иногда поглядывая на них — то жалобно, изнывно, а то вдруг зло и презрительно. Мстиславский и Челяднин хоть и не безучастны, но то, что творится с самим Вельским, похоже, мало трогает их. Другое дело — во что все это выльется, к чему приведет, чем обернется? Мстиславский в тревоге: опасается он, что Вельский в отчаянье мо­ жет во всем сознаться и выдать всех, в том числе и его, Мстиславского, сохранившего в тайне узнанное, и от этого у него у самого на душе прескверно. Тревога понудила его поехать за Вельским и привезти его сюда, в Черкизово, в надежде, что здесь, среди гулливой кутерьмы, среди попоек и потех, все—-и покаяние и примирение — свершится само собой, легко и просто, без лукавств, без душевных пыток и ухищрений ума, которыми Иван мог сломить и без того уже надломленный дух Вельско­ го. Но, приехав с Вельским, Мстиславский к великой своей досаде окон­ чательно удостоверился, что попался-таки на царскую приманку. Тот обвел его, облукавил. Он и в самом деле хотел, чтобы Вельский явился в Окончание. Начало в № 7—8.