Сибирские огни, 1988, № 9

зарежут. А в согре, в заколдованной избе, жил Змей Горыныч, и боль­ шие злые собаки были евонные. «А где вы, собачки мои,— крикнет им,—- заигрались-забегалися? И чего не ведете мне какого мимоезжего-ми- мохожего? Заспался я, залежался, страсть, как проголодался». Побега­ ют собаки, порыскают, собьют с до­ роги мимоезжего. Змей Горыныч его в избу и за стол; «Кушайте, дорогой гость, пейте, ешьте, да не просто, а чтобы брюхо было толсто. Я тощих не ем, я сытых обожаю. С чесночком, с лучком, с аржаным кусочком!» Однова пришел к речке водицы напиться Олень Тонкие Ножки. Уви­ дел его Змей Горыныч, обрадовался. «Гей,— кричит,— мои собачки, где вы, милые мои кусачки?! Где забега- лись-заигралися? Приведите гостя ко мне дорогого, вон того молодца, что хочет из нашей речки водицы на­ питься. А я пока дровец нарублю, под котел положу, ножик-вилку нато­ чу». Кинулись собаки за Оленем Тон­ кие Ножки Крутые Рожки, земля дрожит, из ушей дым валит. Куда бежать маленькому? Где схорониться? Заметался: нету ему спасения: впереди — смерть, позади — тоже смерть. Прыг-скок — и на Собачий камень! На самую-самую кручу, на самую верхотуру, а собаки вот они, ревмя ревут сзади. Нечего делать малень­ кому; впереди — смерть, позади — смерть, разбежался — и прыг! С са­ мой кручи! С самой-самой верхотуры!.. Реку перелетел и— в бор. Только его и видели собаки: мелькнул — и нету. А собаки бегут, бегут — оста­ новиться не могут. И все шмяк со скалы! С самой верхотуры! Да об ка­ менья, да об зубья — шмяк да бряк — все косточки переломали, хвосты пообрывали. Тут им и конец пришел. И Змею Горынычу — тоже. Бусы из 'космоса ~ То ли ты ночевать у Собачьего камня собралась? — сердится Ре­ гина.— Топчется на одном месте, как привязанная, зу-зу-зу — гудит. Ты опять гудела? — Я не гудела. Я - смотрела.— Катя краснеет, ей не хочется расска­ зывать сестре про собак и Змея Горыныча — будет смеяться. Скажет, раз Валерий Павлович на уроках про них не рассказывал, значит, не было Больших Злых Собак. И Оленя Тонкие Ножки Крутые Рожки не было. Как же не было, когда вон — скала, а вон — ущелье, где в закол­ дованной избе у камелька сидел и глядел в окошко Змей Горыныч? — Регина, а Регина,— зовет Катя сестру.— Иди сюда. Что-то по­ кажу. — Не пойду. Опять глупости. — Нет, я не глупости. Я — умное. Погляди: тут следы какие-то — Какие еще следы? Где? — Вот,— показывает Катя на странные дорожки в снегу, будто кто- то пробежал и зарылся в снег.— Зверь какой-то. — А ну тебя, Катька. Я же говорила — глупости,— сердится Регина. ^— Никто тут не бегал. Это камни. Со скалы. Видишь, в конце каждой дорожки — камень?