Сибирские огни, 1988, № 9

— Это не уши, а рефракция. Преломление, поняла? Тебе, Катька, хоть чего скажи, уже и поверила. Ласточки тепло приносят! А кто приносит? Тебе только всех высмеивать, а сама не знаешь. — Знаю. Тепло делается потому, что земная ось поворачивается. Земная ось? Катя оглядывается: нигде никакой оси. Сосны стоят, от них на снегу длинные тени. Вон дальняя сопочка, на ее макушке что-то построено, высокое, остренькое. Может, это и есть земная ось? — Регина, а Регина, а где она... ось? Нигде. Она воображаемая. Повернется к солнцу прямо — тепло делается, весна пришла. Повернется вкось — зима, снег, холодина. — А кто ее поворачивает? — допытывается Катя.— Эту ось? — Господи, какая бестолковая!— сердится старшая сестра.— Никто ось не поворачивает, она воображаемая, невидимая. Вкривь, вкось... Ничего не понять. Вот ласточки прилетели, весну принесли, все понятно. Катя сама видела: прилетели ласточки — и сразу сделалось тепло, они с мамой пошли на речку. Мама полоскала белье. Катя купала куклу, а ласточки летали над речкой, ловили комаров. У ласточек на грудках есть красный уголёк. Ласточек много-премно­ го, и у каждой по угольку — вот и тепло! Когда ласточки сидели на проводах, бабушка сказала: ласточки, если кто разорит гнездо, могут дом поджечь, не гляди, что они махонькие. Регина рассказывает непонятно, а бабушка рассказывает понятно. 1 ром загремел — трах-тах-тара-рах! Бац! — Илья-пророк на бочке пое­ хал. Ма озеро, за водой. Илья-пророк усатый, как молоковоз дядя Сере­ жа. и куртка у Ильи-пророка тоже импортная, вся на молниях, только совхозный молоковоз ездит на машине, а Илья-пророк — на лошади. Аогда дядя Сережа едет с дойки, его желтая бочка по косогору: трах- оах-оум-бац. — бабушка говорит: покатило-погрохало Сережино ботало! — У Ильи-пророка тоже бочка железная? — спрашивает Катя. Нет, деревянная. Только она поболе Сережиной, оттого и гремит громчэя. — Ой, Катька! — говорит старшая сестра.— Громчая! Горя ты хва­ тишь — в школу пойдешь. Песня про усука Регина идет далеко впереди, поет про паромшика. Ей неинтересно разговаривать с Катей. Ну и беги, обижается Катя. Глаза у нее начина­ ют часто-часто моргать, она собирается заплакать, но не успевает У своих ног Катя видит глубокую норку. В норке кто-то прятался — Кто, кто в норушке живет? — присев, спрашивает Катя Это, оказывается, листок. Длинный, желтый таловый листок Он ле­ жит на самом дне норки, краешки загнуты по бокам — маленькая лодоч­ ка. Нос вострый, волны разрезать, а сзади палочки — весельце, рулить Оел и плыви, куда хочешь, только рули успевай! Весной листок-лодочка поплывет вниз да по реченьке, да по быстрой Увидит листок-лодочку Жук Золотые Рожки, Белый Поясок, сядет в нее и поплывет. По волнам, по морям, нынче — здесь, завтра — там. Дале­ ко-далеко поплывет Жук Золотые Рожки, Белый Поясок, в сторону ме- дову-сахарну, кисельны берега, золотые кумпола! А мы будем стоять на берегу и рукой махать: Жук Золотые Рожки, Белый Поясок! Привези нам меду полный туесок. Напечем оладушек медовых, Наготовим шанежек подовых. Умницам-помощницам — по оладушке, А задавакам-неслухам — по подзадушке. — ...Ты чего расселась на снегу? — сердится Регина,— Штаны мок­ решеньки, руки красные, как у гуся, сидит — гудит. Ты чего гудела? "