Сибирские огни, 1988, № 9

— к бабушке! В Хмелёвку!— визжит Катя от радости.— На автобу­ се.— Она кидается на печку-лежанку. Там сушатся штаны, валенки, ва­ режки. Оё-ёй, пока мама не передумала, скорей — одеваться, обуваться! Мама шуршит газетами, завертывает грейпфруты, кабы не померз­ ли в дороге. На дворе теплынь, апрель, а все же зима, вон сколько снегу. Полная деревня. Грейпфруты мама положила в рюкзаки: у Регины и Кати, у каждой, свой рюкзачок. У Регины побольше, у Кати — поменьше. Пришли на остановку, никого на остановке нет. Мальчишка сказал: не пойдет автобус — мост через речку сломался. — Ну, прямо беда!— говорит мама.— Что теперь делать? Я же по­ звонила в Хмелёвку. Конечно, беда. Кате очень хочется к бабушке, в Хмелёвку. По двору у бабушки ходит корова Милка, она смотрит на Катю большим черным глазом и мокро дышит ей в лицо. А собака Верный катает Катю на сан­ ках, они барахтаются с ним в снегу. В избе под печкой живет Петька-пе- тух, он кокочет: ко-ко-ко и вдруг как закричит: кукареку! — громко-пре- громко,— вздрагиваешь. И есть кот Иона, тяжелющий,— попробуй под­ ними — надсадишься. У бабушки телика нету, зато бабушка рассказывает Кате сказки. Страшные — про Кащея Бессмертного, и не страшные — про Иванушку — Золотое Копытце. — К бабушке хочу,— хнычет Катя, хотя автобуса нет и нет. Когда бабушка вечером подоит Милку и все напьются молока, а кот Иона оближет и расчешет свои длинные усы, бабушка берет недовязан- ный носок, садится к Кате на кровать, спрашивает: — Ну, глазки чёреньки, баиньки али сказку про цветик аленький? — Сказку!— кричит Катя. Бабушка кладет на колени носок со спицами и начинает: «В некото­ ром царстве, в некотором государстве жил царь со царицею, с царицей- молодицей...» Всегда одинаково, и всегда у Кати от ожидания страшного, необыкновенного замрет в груди. И кот Иона слушает, на самых страшных местах он перестает мурлы­ кать, и бабушкины иконы в углу слушают, только часы-ходики: тик-ток, тик-ток... — Хочу-у-у-у к бабушке-е-е! — уже в голос кричит Катя. Слезы у нее кап-кап, прямо как дождик. Катя плачет, а автобус не идет. И еще один мальчишка ска­ зал: автобус не придет, напрасно ждете. Катя с рюкзачком за спиной, в ко­ тором тыковка с другого полушария, идет и ревет, все встречные на нее оглядываются. Катя знает: слезами делу не поможешь, но все равно остановиться не может. Стоит на крыльце и ревет: — К бабушке хочу-у-у-у! В Хме- лёвку-у-у-у!.. — У, рёва-корова,— стыдит ее Ре­ гина.— Всю деревню оглушила. — Я не оглушила. Я в Хмелёвку хочу... — Вот что, девки,— говорит мама. — А если пешком? На лыжах? По реке. Ты же ходила, Регина, с клас­ сом. Найдешь дорогу? — Запросто. Иди по реке, никуда не сворачивай. А эта рева тоже, что ли, пойдет? Она же не дойдет.