Сибирские огни, 1988, № 9

Иван указал рукой Ивашке Носу, чтоб шел прочь, дождался, когда за ним притворилась дверь, и хладнокровно, зная, что бьет точно в цель, сказал: — Тогда — за Вельского пришел просить. Челяднин, услышав это, вдруг поймал себя на мысли — совершенно бредовой,— что Вельский просто ломал перед ним дурака, договорив­ шись заранее обо всем с Иваном, чтобы как раз его, Челяднина, зачем-то толкнуть на этот поступок. Но он тут же и отогнал ее — это было совер­ шенно невероятно. — А буде, за Воротынского?— с прежним хладнокровием, лишь чу­ точку поязвительней, приспросил Иван. — Покуда токмо за Вельского, государь. — Покуда!— Иван искренне рассмеялся.— Горазд ты, боярин, го­ разд! Узнаю твою стать! За нее и люблю тебя! Так люблю, боярин, что, случись, помирать стану, на тебя царство оставлю. Челяднин смолчал, даже не поблагодарил Ивана за столь высокую и необычную похвалу: видать, не принял ее всерьез. — Знаю: без меня ты сбережешь его, честно и праведно сбережешь, не посягнув на священный наш стол'. И иным возбранишь посягать. Вез меня!— резко присказал Иван, подчеркивая самую суть, как будто не был уверен, что она дошла до Челяднина. Челяднин молчал. — А со мною того ты беречи отчего-то не хочешь?! Челяднин молчал. — Знаю отчего! Я тебе не угоден! Сердце твое восстает на меня! Вот и сейчас... Ты не за Вельского идешь. Плевать тебе на него! Ты супротив меня идешь! Ты мне тщишься досадить, вступаясь за Вельского, мне тщишься учинить мешкоту^™ Иван помолчал, ожидая, должно быть, что Челяднин хоть на это от­ ветит ему, но тот не отвечал и Иван, не умевший долго сдерживать себя, опять заговорил: — А уж стар стал, стар, и многого не уразумеваешь. Ранее ты таких оплошек не допускал. Ранее б ты уразумел, что сейчас, пойдя сюда, не противное, а угодное мне сотворишь. Заплошал ты, боярин, заплошал... Вельми стар стал и умом изрядно пообносился. Теперь уж я не боюсь те­ бя, как прежде. Теперь ты бойся меня, бо теперь я и умом сильней тебя! Левкий, сидевший на.скамье рядом с царским ложем, тихонько, со злорадным пристоном хихикнул и осторожно, чутко скосился на Ивана, проверяя, угоден ли ему его смех и можно ли присовокупить к нему еще и словцо — ядовитое словцо, подливающее масла в огонь? Святой отец был великий искусник на таковое, но что-то насторожило его в Иване и он сдержался. Челяднин по-прежнему молчал. Михайло Темрюк, понимая, что это молчание оскорбительно для Ивана, не выдержал, угрожающе прошелся за спиной боярина. Чуял он, что у Ивана уже кончается терпение и, гляди, повелит он силой заставить боярина отвечать. Но Иван даже гла­ зом не повел на своего горячащегося шурина, однако и молчания Челяд­ нина тоже не мог больше снести. — Что же молчишь... яко праведник? Ужли и слова на нас истратить жалко? — Что ж сказать, государь? Вижу я: вельми ты на меня кручиноват... Впору мне головой отвечать, а ты ждешь от меня слова. — Головой?!— голос Ивана чуть смягчился.— Голова твоя мне еще пригодится. Таковой головы поискать!— вновь восхвалил он Челяднина, и столько было в этой похвале простоты и непринужденности, так легко и свободно она сорвалась с его уст, что не верить в нее было нельзя.—. Истинно реку: помирать стану,,, на тебя царство оставлю. ’. С т о л — здесь; престол, трон. Ч и н и т ь м е ш к о т у — мешать,-противодействовать.