Сибирские огни, № 6 - 1983

они вышли из избы. Обошли плетенную из прутьев стайку, в которой Евдоким держал корову, и торопливо направились к забоке. Катер уже разворачивался против течения, чтобы пристать к берегу, и Евдоким вышел его встречать. На палубе, как и в прошлый раз, стоял Овсянни­ ков в своем парусиновом дождевике. — Удивился, что рано возвращаемся? — спросил он, когда они поздоровались.— Дела торопят. Весна, дорог нету. А у колхозов к на­ чалу посевной должно быть все, что им необходимо. Евдоким ничего не ответил, ждал, что скажет дальше представи­ тель пароходства. Однако вместо продолжения делового разговора тот неожиданно предложил пообедать. — Давай к нам в каюту, там уже все готово,—сказал он. Канун- ников в нерешительности стоял на палубе.—Пошли, пошли,—повторил Овсянников.—Там поговорим. Евдоким спустился в каюту. На судне он был первый раз, поэтому на все смотрел с интересом. В каюте были две двухъярусные кровати, стол, железная печка. На иллюминаторах висели цветные ситцевые за­ навесочки, придававшие помещению особый уют. Обед у Овсянникова был скромным. Хозяин катера вксыпал из чугунка в железную чашку картошку в мундирах, поставил баночку с крупной солью и бидон молока. Видимо, катер останавливался в Луговом. В каюту, грохоча сапогами по железным ступенькам, скати­ лись капитан с мотористом и палубным матросом. — Может, рыбки принести? —оглядывая стол, осторожно произ­ нес Евдоким.—Надысь елец хорошо попался, уже усолел. Капитан вопросительно посмотрел на Овсянникова. Тот взял в руки горячую картошку, покатал ее на ладонях и сказал: — Пусть Мишка сходит. Белобрысый матрос с белыми, выцветшими ресницами опрометью кинулся из каюты. — Ведерко захвати!—уже вдогонку крикнул ему Овсянников. Кованые сапоги застучали по железу палубы, слышно было, как под тяжестью матроса заскрипел трап. Через минуту палуба загремела снова и Мишка показался в дверях каюты. В руках у него было полное ведро соленых ельцов. Мужики молча приступили к еде. Канунников все ждал начала разговора. Ведь пригласили его сю­ да не для, того, чтобы составить этим людям застольную компанию. Из головы не выходили Гошка с Федором. Если они напакостили где-то, к ответу могут привлечь и Евдокима. Скажут —укрывает преступников. Он скользил взглядом по лицам людей, сидевших с ним за столом. Команда, казалось, настолько увлеклась обедом, что не замечала при­ сутствующего здесь постороннего человека. Между тем ни к картошке, ни к рыбе Евдоким не притронулся. Это заметил лишь Овсянников. — I ы чего не ешь? —спросил он,— Бери картошку. Она у нас не хуже твоей рыбы. Овсянников достал из чашки картошку, положил перед Евдокимом. Очистил себе, разрезал ее на ломтики, посыпал солью. — Бакенщика на этом месте хотим посадить,— продолжил Ов­ сянников. Евдоким, будто не слыша о чем идет речь, достал кисет и начал скручивать цигарку, нарочито тщательно слюнить бумажку. Если возь­ мут в бакенщики, промелькнула мысль, значит, ни Зиновьев, никто другой уже не смогут стронуть его отсюда. — Чего молчишь? — в упор глядя на него, спросил Овсянников. Не молчу —думаю. — Негоже мне единоличника прикрывать, но выхода нету. Пока найдем человека, привезем сюда, обустроим, потеряем время. А оно сейчас дороже золота. Утешаю себя тем, что хоть какую-то пользу государству приносить будешь. Последняя фраза задела больное место в душе Евдокима. Неопре- ленность положения терзала его все больше. Особенно чаею он стал 90