Сибирские огни, № 6 - 1983

Станислав Вторушин ПОСЛЕДНЯЯ Повесть Тихо на Чальтше. Медленно течет вода. Только изредка всплеснет рыба или обвалится подмытый водой берег. В верховьях, где воды реки обжигающе холодны, ходят у самого дна таймени, играют на быстрине хариусы. Кругом горы и тихие задум­ чивые леса. Негромко разговаривающая с прибрежными камешками ре­ ка смягчает суровость гор, придает лесам и скалам покой. Но и в низовьях Чалыш не менее красив. Недаром Евдоким Ка- нунников облюбовал себе место на излучине и срубил дом. Жена дол­ го плакала. Не хотелось жить в глуши, вдали от людей, от шумных ка­ зачьих причалышских селений. Но уйти от Евдокима ей было некуда. Да и побаивалась она его. Был он небольшого роста, кряжистый, с длинными узловатыми руками и властным взглядом из-под черных бровей. Жену он не бил. Напротив. Подвыпив, начинал говорить ей лас­ ковые слова, а возвращаясь с ярмарки, обязательно привозил подарок. И все же знала она — если уйдет, он разыщет под землей, и тогда ей несдобровать. Утешать Евдоким не умел. Да сейчас и не хотелось. Состояние бы­ ло такое, словно намотал кто-то душу на кулак, сильно не тянет, но и отпускать не отпускает. А потому внутри тупая боль, которую ничем не заглушишь. Обиднее всего было то, что ему, выросшему на хлебном поле, пришлось оставить землю. Не понял Евдоким коллективизации и не при­ нял ее. С самого начала он бессознательно противился ей. Зачем ему колхоз, если он и так имеет вдоволь хлеба и чай пьет почти всегда вна­ кладку? От добра добра не ищут, считал он. Разругался Евдоким с голосовавшими за коЛхоз мужиками, запряг лошадь, сложил скарб в телегу, посадил жену и уехал. И теперь, когда она начинала надоедать причитаниями, бросал угрюмо: — Ну чего реветь-то? Люди везде живут, и мы не пропадем. Распахал он в пойме клок земли, посадил огород. Но не повезло ему. Капризный Чалыш. Пролились в верховьях дожди, вышла река из берегов и заилила весь труд Евдокима. Долго сидел он на пороге дома, курил и не чувствовал, как цигарка обжигает пальцы. Затем взвалил плуг на плечи и, шатаясь, пошел прямо по затопленному лугу к высокой гриве. Запряг лошадь и, с остерве­ нением налегая на рукоятки, стал пахать. Домой пришел уставший и ‘"■70