Сибирские огни, № 6 - 1983

Мир сузился, и остался от него только матовый квадратик в бре­ венчатой стене, неумолимо от минуты к минуте становившийся четче и светлей. Курганы, эти ритуальные сооружения первого тысячелетия, тяну­ лись ломаной цепью вдоль черты степного горизонта, и было их в поле зрения отсюда, с макушки самого высокого кургана, штук тридцать, а может, сорок. Вода и ветер, копыта кочевых стад и конниц азиатских завоевателей, заступы грабителей-«бугровгциков» за полторы тысячи лет сравняли большинство из них до едва угадываемых взгорбков. Но несколько курганов-богатырей продолжали возвышаться там и тут огромными выпуклыми холмами, и время, казалось, потеряло над ними власть. За окаменелый суглинок вершин, обдуваемых ветром, держа­ лись лишь редкие клочки овечьей травки да жесткие, проволочные стеб­ ли цветка бессмертника. Все это — и простор северной стороны, где граница земли и неба ломалась, текла в мареве нагретого воздуха, и блеск снежных вершин каменной гряды юга, алтайских «белков», и бледно-сиреневые цветы бессмертника под ногами, и сушащий дыхание запах полыни —увидел сейчас, ощутил, почувствовал Савин, сидя на вершине кургана, под уп­ ругим и ровным, какой бывает только в степных равнинах, ветром. И он пожалел, что пришел сюда в первый раз. И так получается теперь, что в последний. Завтра он уезжает. В кармане его лежит полученная наконец-то телеграмма. Подписа­ на Шевчуком. В ней Шевчук скупо сообщал: восемьдесят восьмая на отметке пятьсот десять вошла в руду, пройдены первые метры. Позд­ равлял с успехом... За минутой душевного облегчения от этой действительно долго­ жданной вести пришло беспокойство, а за ним желание немедленно ехать. Ехать несмотря на то, что до конца отпуска оставалось еще время. Он понимал: успех успехом, но самое сложное и ответственное начинается именно теперь. Не выклинить рудное тело, «удержать» сквйжину, обеспечить буровую дефицитными коронками, да мало ли... Надо возвращаться. Слишком много затрачено было в свое время нер­ вов и крови, чтобы сидеть сейчас здесь, в деревенской благодати, когда там решается судьба месторождения. И еще взволновала —да так и оставила в болезненном, точно лег­ кая' температура, волнении — мысль о встрече с Димкой, который уже, пожалуй, вернулся из пионерлагеря. А ведь совсем недавно столь не­ длительную разлуку с сыном переносил он довольно сдержанно, почти спокойно. Самым сложным для него оставалось —сказать о своем решении Фаине. Размышляя над тем, как она воспримет все это, он уже заранее предугадывал слова, которые она скажет, упреки, которые последуют, _выходило черт знает как трогательно-жалостливо, сентиментально. А вдруг не дай бог слезы, тогда что? Подлое воображение. Вспомнился почему-то «родственник», набивавшийся в ту грозовую ночь идти в па­ ре с Фаиной, его развязные намеки. Теперь Савин почти уверен: меж­ ду ними прежде что-то было. Не могло не быть! Мысль выклюйулась мелкая, гаденькая, и он, ужаснувшись себе, тут же попытался отбро­ сить ее, заморщился. Не хватало, чтобы он заревновал. Тогда в его и без того запутанной жизни вообще все перепутается... Он морщился, страдал, колебался, ему уже заранее становилось тягостно на душе — хоть сбегай не попрощавшись. Однако он еще весь до краев, как этот горизонт маревом, был наполнен ею. В его ушах до сих пор звучал ее полусонный, вырвавшийся при последнем расста- вании шепот-вздох: «Господи, какое счастливое тело». Уехать не пови­ давшись, не объяснив причины внезапного отъезда,— нет, этого он не мог. Хотя какие тут причины... 5 Сибирские огни О