Сибирские огни, № 6 - 1983

•— И где это? — А у нашей клубениги одна родина —бугры. — Бугры? Надо будет сходить,—проговорил без особой уверенно­ сти Савин, берясь за ведра. Весть об Оленке сильно смутила его, оза­ дачила. — Сходите, сходите, еслив ходкие,—поощрила хозяйка.—Да вот коромысло, чего ж в руках-то? — Не умею я на коромысле, лучше так. — Только погода вроде рушится,----- сказала Молина Александ­ ровна.—Весь день сёдни мглило, напаривало. — Считаете, дождь будет? — Ой надо бы. Надо! Горит все, выгаривает. Колодец и тот на­ чисто обмелел. То, бывало, опустишь, а на вороте еще пять, не то шесть витков останется. А счас так прямо вся цепь туда. Разговаривая, они пошли медленно к дому. Савин с ведрами чуть впереди, а за ним хозяйка, неся корзинку и пустое коромысло. Когда проходили мимо соседского двора, в темном, с вечерними ртутными отблесками, окне мелькнуло лицо —Фаина? И тотчас мягко, непривычно сдвоило сердце. Напомнило ему ночь, их объятую тревогой прогулку к фабричному поселочку, тихую, ставшую его радостью ра­ дость Фаины, склонившейся к нему с лестничной перекладины, хмельное тепло ее волос. Напомнило ему и ласковую неподатливость этой жен­ щины, ее необидный, обезоруживающий шепот: «Мне надо к вам сперва привыкнуть, не сердитесь...» Вечер в природе отбыл ровный, сумрачно-мглистый, и ночь предсто­ яла, по всему, теплой, безветренной —вливалась в раскрытое окно зу­ дом обеспокоенного комарья, травяной духотой, сушью. Квадратик неба в окне энергично помаргивал звоздочкой, настой­ чиво обещал в погоде желанную перемену. Савин долго сидел на подоконнике, не зажигая огня. По соседству громко брякнула кольцом калитка, веселый Серегин голос произнес в вязкой тишине: — Это я, мам, ты чего не спишь-то? Фаина что-то ответила— коротко, ласково-сдержанно,— скрипну­ ла сенной дверью, ушла в дом. Вероятно, сидела на крылечке, дожида­ ясь забегавшегося, как всегда, сына. А может, его, Савина? Вот кому бы я, без боязни прослыть сумасшедшим, рассказал про виденное сегодня на озере (или пригрезившееся?!), про заворожившую меня горестную девочку Оленку, да и про свои фантасмагорические бессонницы заодно, думал Савин, лежа в ожидании сна и глядя на ми­ гающую, точно грозившую погаснуть звезду. И Она —может быть, та самая женщина, которая нужна мне, которая двумя бесхитростными словами, а то и просто прикосновением ладоней к моему лбу, успокоила бы и разворожила... Черный невидимый горизонт тяжело, низко вспухал зарницами, от­ блесками далекой в .своем безмолвьи грозы. Сна не было; Савин протянул руку, нашарил, включил транзистор —на очень слабый, едва различимый звук: должно быть, ни деревенская благодат­ ная тишина, ни молоко и шанежки, справедливо обещанные Шевчуком, ни боровые одинокие прогулки —не избавили его от этого наркотика. Весь следующий день Савин пробыл дома, пролежал, провалялся в своей боковушке —никуда не пошел. Даже Полина Александровна встревожилась: не заболел ли часом? Нет, не заболел, спасибо, просто решил побездельничать, книжку почитать, тем более —на дворе такая парилка... Полина Александровна вроде удовлетворилась его объясне­ нием но когда наступило время обеда, принесла ему еду прямо к посте- 57