Сибирские огни, № 6 - 1983

по комнате подобрались такие обходительные, серьезные, один даже вьетнамец... Ну, а как стакнется с этими Паршиными, я сама не своя... Савин поднял с земли платок, протянул Фаине. — Спасибо... Ой, а который уже час? Савин поднес руку к самым глазам, но ничего не увидел, кроме взблеска циферблатного стеклышка. — Не видать. Часа два, наверное. — Дайте-ка мне, у меня глаза ка>к у кошки. — То-то вы спички на печи увидели. — Ну — про спички-то я, скажем, знаю, они всегда там лежат. А вон видите —крылечная балясинка, которая справа. Там бабочка си­ дит, мотылек — видите? Савин не видел не только какого-то там мотылька, но и самой «баля­ синки». — Да ну, вы меня разыгрываете,— сказал он. — Не верите? А вот сходите гляньте. Усмехаясь, Савин пошел к крыльцу, вгляделся. В самом деле, на кругло обточенном столбике сидел белым смутным треугольничком мо­ тылек. Ну —дела... Он ухватил его щепотью за бархатистое, жирное от пыльцы крыло и понес, трепыхающегося, к Фаине. — Вам можно в цирке выступать,— засмеялся он. — А то ж... а чего? Там, говорят, неплохо платят... Ой, а все же — сколько на ваших? Мне в пять подыматься... Теперь она взяла его руку своими крепкими пальцами, наклонилась с лестничной перекладины, коснувшись дыханием виска. Савин стис­ нул ее голову ладонями. Преодолевая слабое сопротивление, повернул к себе, прижался губами к ее теплым заветренным губам. Фаина, мед­ ленно перехватывая его руку повыше часов, отняла губы, ткнулась ли­ цом в его напрягшееся плечо, тут же отстранилась, прошептала: — Зря вы это, ой зря... Савин от ее шепота задохнулся даже. Пальцы все глубже тонули, проникали в ее теплые, туго зачесанные, густые на затылке волосы. На озерцо это Савин однажды вышел, когда ему хотелось вернуться не поймой ручья, выкошенной, оголенной по самую тропинку, а полевым, крепким, но всегда безлюдным летником *. Вдоль летника тянулись пестрые полосы разноцветья —белой строгой ромашки, розовато-белого тысячелистника, желтых копеечек пижмы, массы других, неизвестных ему цветов. Здесь когда-то была пахота, теперь поле бугрилось кочками. Островки бурьяна, грубой, жилистой травы по ним делали поле непри­ годным для косьбы и выпасов — безжизненным и сиротливым. Вытянувшееся подковой озерцо лежало как раз на стыке этого сор­ ного поля и сосновых молодых посадок. Боровой берег его был отлог, сух, и Савин, выходя сюда, не'отказывал себе в удовольствии посидеть с устатку на бережку, перед тем как повернуть к Сайлапке. Здесь же, под крайними сосенками, горбился сложенный из пожел­ тевших веток шалаш — должно быть, рыбаки оставили. Даже не шалаш, а легкий косой навес, подпираемый двумя столбиками. Савин сел под навес, прислонившись спиной к столбику. Неизвест­ но, как защищало это сооружение от дождя, ибо сквозь него просвечи­ вали кусочки неба, но от солнца —вполне, которое в последние дни жгло немилосердно. Савин прожил здесь уже больше десяти дней —и только однажды прошумел короткий дождь. Даже в бору, в самых его затенен­ ных уголках витала сушь, и концы брючин у Савина постоянно делались зеленовато-седыми—от густой, накопившейся на мхах и травах сосновой пыльцы. Чистая, не тронутая ни единой морщинкой вода умиротворяла, успо­ каивала взгляд, приносила прохладу. Вобрав в себя перевернутые за* Летник — летняя дорога.