Сибирские огни, № 6 - 1983

её и в рожь... А тут на случай двое женщин наших возвращались. Услыхали шум, возню какую-то, заглянули в рожь... Ну —спугнули паразита, он бросил —и ходу. Подняли девку. Привели домой. Отлежа­ ла она в горячке неделю, а встала —и вишь ты... Как бы не во всем уме. По дому уж ничего не делает, за чо ни возьмется — то расколотит, то себя повредит: на ногу уронит или чего... А через рожь —даже среди дня теперь не ходит, даже с матерью. Повела ее тут днями мать в райбольницу, докторам показать. Увидала девка аржаное это поле, стала как вкопанная, затряслась — и в слезы. И ни в какую. Верите- нет, пришлось матери кружной дорогой ее вести, по большаку... — А этого — поймали? — Кому там было! — махнула хозяйка.—Он, должно, на тракт, на автобус,— и поминай как звали. Ну, сообщили куда следует, не без того. Может, и ищут, может, и найдут, да Олёнке-то уж какое с того облегченье... Раза два после этого, задержавшись в бору, Савин встречал глухо­ немую девочку на луговых чистых проселках. Ее трагическая суАьба не выходила у него из головы. Однажды под самый закат он пошел за ней, держась в отдалении, делая вид, что им по пути. В пыльных местах проселка отпечатывались ее слабые босые следы. Грибников , и ягодни­ ков и в бору, и на лугах попадалось обычно много, 'поэтому идущий вслед Савин с корзиночкой не должен был вызвать у девочки тревоги. Однако она заметила его преследование, заоглядывалась и, уйдя за очередной поворот, вдруг присела. Белая голова ее исчезла в придо­ рожных цветах, в бурьяне. Савин, огорченный, уже жалея о своем легкомысленном поступке, миновал поворот, но Олёнки.тут не было.' То есть не было нигде — ни на лугу, ни на дороге. Савин даже расте­ рялся. Вот, кажется, то место, где она отбежала и присела, несколько травинок помято, сломана полынная веточка —сама Олёнка будто растаяла в розоватом текучем воздухе заката. «Ну, дела»,—засмеялся Савин и повернул лугом к деревне. Назавтра -как ни в чем не бывало она снова прошла мимо часовен­ ки— замкнутая в своей немоте и уже в чем-то для него загадочная. Нелепое платье, торчащие косточки ключиц. Маленькая скорбящая душа, безропотно ищущая уединения... День был знойный, ветреный. Белые и круглые, быстрые, как ядра, облачка летели в горячей синеве к горизонту. Савин возвращался в деревню с легкой, как всегда, корзиночкой. В ушах его еще шумели сосны, а лицо и плечи калил солнечный ветер, сушил кожу, продол­ жавшую хранить прикосновение влажного грибного духа. Голову он повязал рубашкой, шел поймой ручья, сплошь испестренной проносны­ ми полянами. На одной из полянок двое — женщина и мальчишка-подросток — сгребали сено, вершили стог. Мальчишка в плещущей на плечах руба­ хе-распашонке топтался на стогу, а женщина внизу подавала. Ветер рвал поднятое на вилах сено, выдувал из-под ног мальчишки целые охапки, сносил на кошенину. По всему было видать —дело у этих двоих подвигается не шибко. Подойдя ближе, Савин узнал в женщине соседку Фаину. Она была в тугой белой косынке, повязанной у горла, цветном сарафане, плотно обдуваемом ветром. Нанизав на вилы пласт сена, Фаина упирала длин­ ным черенком в землю, крепким мужским движением вздергивала на­ вильник над головой, несла к стогу. Мальчишка на стогу был, без сомнения, ее приехавший на канику­ лы сын. — Ну-ка,—сказал Савин, ставя наземь корзиночку и решительно