Сибирские огни, № 6 - 1983

КИНЖАЛОВ. Мне —ничего! Только поздравить! Сказать, что я восхищаюсь вашим талантом. Только что совершенно случайно был во Дворце комбайностроителей, там висит ваша картина, говорят, из ваших самых последних... стреляют ружья, а между ружьями вьются, истека­ ют кровью утки.,, кровь, кровь! Замечательно! ПЫЛАЕВ (морщится). Нет... слишком пестро! КИНЖАЛОВ. Именно это я хотел сказать! Вы торопились, вам сме­ ло хотелось на прощание, ярко... И перебрали. (Трет большой и указа­ тельный палец.) Не в смысле денег, дорогой... а... ПЫЛАЕВ. Ну, что вам нужно?! КИНЖАЛОВ. Согласно последним постановлениям, я бы все-таки хотел участвовать в преобразовании Сибири, отдать этому грандиозному делу свой небольшой талант. Я был на молочном комбинате... ПЫЛАЕВ (морщится). Помню, помню! КИНЖАЛОВ. И я вас уверяю —лучше я, чем никто. Выже не хоти­ те со своим несравненным мастерством заняться чеканкой? Нет?) Если да, я тут же уезжаю! Я преклоняюсь перед вами! ПЫЛАЕВ (мучительно). Ну, хорошо. Завтра посмотрим. КИНЖАЛОВ. Кстати, я вам привез голландские кисти... совершен­ но случайно продавали в Душанбе. Не кисти, а сон! (Протягивает.) ПЫЛАЕВ. Да?.. (Борется с искушением — взять или нет.) КИНЖАЛОВ. Я от чистого сердца! Ну?! ПЫЛАЕВ. Не надо, у меня есть!.. (И все-таки берет.) Да, тонкие. Входит Па н и н . КИНЖАЛОВ. Все! До свидания, дорогой! До свидания!.. (Уходит.) ПАНИН. Вы что, этому халтурщику обещали помочь? ПЫЛАЕВ. А кто тебе дал право без стука входить ко мне?! Может, я с женщиной?! И вообще! Чего вы ко мне идете в мастерскую?! Я завт­ ра буду в кабинете! Что вам нужно?! (Швыряет кисти.) У меня этого барахла целый чемодан! Чего тебе?! ПАНИН (подобрал кисти, положил на столик). Если я не вовремя, извините. Я хотел поздравить... говорят, вы выздоровели. ПЫЛАЕВ. Именно —выздоровел! Кто-то уже слух пустил, что я не болел! Кретины! (Остывая.) Чего тебе? ПАНИН. Мастерскую. Говорят, новый дом сдают. ПЫЛАЕВ. Еще неизвестно. Пока краны... то да се... ПАНИН. А Ленка для Цыганова уже приказ отпечатала... вот он лежит. (Показывает на бумаги.) ПЫЛАЕВ. Ну, посмотрим, посмотрим. Я помню. ПАНИН (достает журнал). А в Венгрии обо мне в журнале напи­ сали... и вас, как моего учителя, поминают. ПЫЛАЕВ. Да?! ПАНИН. Вот. (Открывает на закладке.) Отсюда досюда. ПЫЛАЕВ (читает). Па-нин... Пыла-ев... Конечно, дадим! Ты бери ту, что оставляет Цыганов, она тридцать метров, а я ему дам... (Закрыл глаза, с неожиданной тоской.) Ой, да что же это?.. Панин, прости, брат. Я сейчас. ПАНИН. Да и какой я молодой? Мне тридцать три. ПЫЛАЕВ. Ну, ладно, завтра. Попробую в новом доме. Что еще? ПАНИН. Мне бы договор какой-нибудь. Денег нет. Краски купить. ■ ПЫЛАЕВ. Не жалеешь ты ее, не жалеешь! Прямо стреляешь ею! ПАНИН. Я иначе не могу. И венгры вон хвалят. Может, поговорите с каким-нибудь ДК или с заводом..., а то все боятся... А я же свой. Вот и венгры пишут —советский художник. И про тебя тоже так. ПЫЛАЕВ. Ну, хорошо, я свяжусь с аллюминиевым комбинатом. Там народ с высшим образованием, может, возьмут что-нибудь у тебя. Или закажут. (Пауза.) А я свою картину решил переписать. Слишком пестрая... рискованная... И огромная... ПАНИН. Да?.. (Пожимает плечами.)