Сибирские огни, № 6 - 1983

беспокойства, волнений, треюг, настоящей мужицкой работы — ждет меня на развилке дорог. Он и к своим стихам относился, будто добрый мастеровой к надежно и красиво сработанной вещи, не заменимой в жизни ничем, ка к хлеб или родимый дом. ТАТЬЯНА ПРОСЕЦКАЯ Вячеслав Куприянов. Жизнь идет. Стихи. М „ Советский писатель, 1982. Выход в свет сборника В. Куприянова вновь обращает нас к вопросу: что есть верлибр в современной советской поэзии?.. Русские поэты не раз обращались к этой поэтической форме; свободным стихом пи­ сали Сумароков, Пушкин, Лермонтов, а в XX веке трудно, не задаваясь специальной целью, перечислить всех, обращавшихся к этой форме-. Блок, Кузьмин, Хлебников, Шершеневич, Маяковский, Цветаева, Ман­ дельштам, Кирсанов, Тарковский, Солоухин, Винокуров... Очевидно, что потребность вы­ разить мысль в форме стиха без единого, заданного ритма и рифмы в каждом отдель­ ном случае определяется конкретными зада­ чами, вписываясь в контекст индивидуаль­ ного поэтического мира. С другой стороны, перед современными поэтами стоит задача перевода великолепных образцов свободно­ го стиха западных литератур. То есть на­ лицо потребность не только практического, но и теоретического освоения свободного стиха, поиски закономерностей его бытова­ ния и критериев его оценки. Вячеслав Куприянов давно тяготеет к свободному стиху. «Свободный стих расши­ ряет возможности русской поэтической ре­ чи за счет того, что он органически прини­ мает в себя противопоказанный конвенцио­ нальным, (традиционным.— Я, Я.) стихам словарь современной науки и ее логику, тогда как конвенциональный стих все более наполняется лексиконом массовой коммуни­ кации и ее логикой (язык газет, радио, ки­ но, телевидения). И если в большинстве своем конвенциональный стих ориентирует читателя на сигнальное восприятие, то сво­ бодный стих создает предпосылки для зна­ кового восприятия (продумано — восприня­ то — прочувствовано), т. е. . читатель ориентирован на мыслительную деятель ность»'. Это высказывание десятилетней давности привлекло наше внимание, поскольку сам Сборник В. Куприянова представляется программным воплощением теоретических поисков поэта. Высказывание это спорно, однако важно подчеркнуть, что обращение автора к верлибру определено скорее внут­ ренними потребностями творческого выра­ жения, чем одиозностью формы. Впрочем, пора обратиться к самим стихам, тем более что одно из стихотворений В. Куприянова «Просьба к сообразительным» призывает: Не надо все понимать с полуслова дайте договорить ■ *См. дискуссию «От чего не свободен свобод­ ный г-тиу» ня станицах журнала «Вопросы лите­ ратуры », 1972, № 2. Творческая лаборатория поэта вполне раскрывается по мере прочтения и. осмысле­ ния стихов сборника. Вот очень характерное стихотворение «Жажда»: Детство крлодец вечнрсти Юность колодец грядущего Зрелость колодец детства Старость ГЛОТОК ВОДЫ Смысловая доминанта приходится на по­ следние две строчки, которые являют ито­ говый образ-ключ к осмыслению предшест­ вующих строк и названия; создается карти­ на углубляющегося движения образа. Син­ таксический параллелизм создает ритмиче­ скую канву стиха. Подобную структуру имеют стихотворения «Статистикам», «Че­ ловеческая несправедливость», «Земное не­ бо», «Ожидание», «Воспоминания» и мно* гие другие. Другой «тиц» свободного стиха, пред­ ставленный в сборнике,— сюжетный (притча), в котором «изосинтаксизм менее выражен, а элементами повтора в стиховой конструкции становятся не только отдель­ ные слова («смысловые рифмы»), но и «микроситуашш», фразеологические оборо­ ты, языковые клише (пословицы и пого­ ворки); «Память», «Легенда об океане», «Детские игры», «Волшебник» и другие. Как стилист, В. Куприянов многие тексты строит на контрапункте темы и стиля, вплоть до столкновения ангела и канцеляр­ ского делопроизводства. Отсюда — серия «отчетов»; «Отчет о проделанном прогрес­ се», «Отчет об опытах», «Отчет об ангеле», «Отчет о дуэли».,. В сборнике есть серия «уроков»: «Урок природоведения», «Урок географии», «Урок рисованния — 1», «Урок рисования — 2», «Урок пения — 1» и т. д..; серия «На язы­ ке всех» выявляет относительность восприя­ тия мира: На раздвоенном языке змей мы мудры но мы голуби на языке волков мы люди Д руг д р у гу Но среди множества «серий» (не циклов, потому что «уроки», «ртчеты» и т. п. связы­ ваются между собой по принципу подобия, так же как и тексты с ярко выраженной изосинтаксической структурой) есть не­ сколько просто хороших стихов, ценность которых возросла бы, будь они изолирова­ ны от массы подобных им. В своем полемическом выступлении, при­ веденном выше, В. Куприянов цитирует Гераклита в следующем контексте: «Скры­ тая гармония лучше явной», — утверждал Гераклит, но в «скрытости гармонии» одна из причин неприятия свободного стиха; ищут В нем явного благозвучия и, не находя, не хотят искать смысла». Однако парадоксальность неудавшейся защиты свободного стиха, думается, заклю­ чается в том, что многократное повторение аналогичных структур (не только формаль­ ных, кстати, но и смысловых) актуализи