Сибирские огни, № 6 - 1983

рачиваЮт смысл. Ведь навеянные космосом образы и понятия, по общему признанию, и так введены в роман достаточно широ­ ко — гораздо шире, во всяком случае, чем в любом другом произведении современной прозы, не считая книг научно-фантастиче­ ского жанра. А тут еще неизбежно сопут­ ствующий аллегориям схематизм морально­ го вывода... Хорошо, что пафос линии «реальной» его перекрывает, возвращая нас на землю, к героям, подобным человеку «трудолюбивой души» Едигею, к образу суровой и могучей сарозекской природы. Ею, основной линией, задан и тот широкий масштаб, что позво­ ляет соотнести быт с бытием. Заботы лю­ дей на маленьком железнодорожном полу­ станке — с заботами человечества; судьбу одного — с судьбою многих; то, что окаме­ нело в вековых преданиях,— с тем, что се­ годня будоражит совесть каждого человека труда. Именно в сарозекских, а не в косми­ ческих метафорах заключен главный идей­ но-художественный заряд романа. А. Платонов в одной из своих статей пи­ сал, что «в области искусства открытие действительности является более трудным делом, чем художественное изображение идеи, выдуманной по поводу действительно­ сти, но в сущности не совпадающей с ней». Второй путь, как видим, не отвергнут. Но акцент все же сделан на первородстве действительности, в которой художник, из­ бравший более трудный, с точки зрения Платонова, путь, открывает новые харак­ теры, существенные, но еще не запечатлен­ ные никем тенденции, нередко более широ­ кие по своему объективному смыслу, чем та или иная «художественная идея», став­ шая для него отправной точкой. Но разве не таким в основном путем шел Ч. Айтматов в своем романе? В. Астафьев в «Парь-рыбе»? В. Распутин в «Прощании с Матёрой»? Недаром их поиски становятся предметом пристального, хотя и не лишен­ ного подчас элементов полемики, внимания; Слов нет, «интеллектуализация», о кото­ рой сегодня много пишут, повышение куль­ туры вымысла и т. д,— все это приметы отрадные. Но хороши они не сами по себе, а в связи с общим результатом, то есть с определенным, выражаясь словами А. Пла? тонова, открытием действительности. Стало привычным говорить о характер­ ном для сегодняшней прозы многообразии стилей, творческих решений, концептуаль­ ных подходов. Но столь же несомненно единство стоящих перед нею задач, в осно­ ве которого — требование многомерного изображения действительности, включая в полной мере и ее социальное измерение. Выбор подсказывает само время, а перед ним наша проза, при всех ее бесспорных достижениях, в немалом долгу. ♦