Сибирские огни, № 6 - 1983

лелыциков, сквозь который пробивалось чет­ кое, согласованное скандирование туристов из ГДР: «Зи-берт! Зи-берт!» Нащи поддерживали меня, но я ничего не слйшал. Перед стрельбищем намеренно сба­ вил скорость, остановился перед рубежом, воткнул палки в снег, сбросил винтовку с плеч. Лег и, ни секунды не медля, выпустил все пять пуль в цель. Вот тогда только услыхал крики наших туристов. Подни­ маясь, взглянул на Зиберта и понял, что Клаус не может справиться с волнением, медлит с выстрелами. Теперь я мог разо­ гнаться. На втором отрезке своего этапа я немного перестарался, стремясь побольше отыграть у соперника,, чтобы иметь запас времени на стрельбу стоя, которая у меня обычно полу­ чалась чуть хуже. И еше одна мысль подго­ няла меня: после меня должен бежать Во­ лодя Барнашов, способный отдать для команды все силы, Владимир—.прекрасный парень, самоотверженный-биатлонист, но его соперником будет Франк Ульрих, чью пре­ восходную форму подтверждали «свежень­ кие», так сказать, золотая и серебряная олимпийские награды, завоеванные в инди­ видуальных гонках на десять и двадцать ки­ лометров. Выдержит ли Владимир? Надо заметить, что в том сезоне Барнашову ни разу не удалось закончить свой этап без штрафа. Отправляясь на второй виток, я знал, что Зиберт заработал штрафную минуту при стрельбе лежа, был уверен, что, решив чуть отпустить меня, он задумал хитроумный ход или решил поберечь силы и дать бой на по­ следнем отрезке дистанции. Но я тоже стре­ ляный воробей, и сам решил нанести ему укол, а потому рискованно гнал и гнал себя по лыжне. Надо отдать должное Клаусу — Неистово­ му эстафетному рыцарю. Борьбе на своем этапе он отдал все силы и на последний ог­ невой рубеж, как я ни гнал себя, ворвался вслед за мной. Мне дорого далась вторая петля: я на­ столько устал, что с трудом удерживал вин­ товку. Пот застилает глаза, грудь ходуном ходит. Что делать? Ждать, пока немного успокоюсь и смогу стрелять? Но ведь бегут, тают с таким трудом заработанные на лыж­ не секунды! Я поднял винтовку, стараясь подвести мушку под черный круг мишени, но почув­ ствовал, что не смогу это сделать. А стре­ лять надо, иначе все "будет потеряно... Многие стрелки удивляются, как это биат­ лонисты «умудряются» не попасть в боль­ шой круг мишени? Дать бы одному из них нашу винтовку и прогнать по дистанции с той скоростью, с какой мне пришлось тогда убегать от Зиберта. Хотел бы я посмотреть на такого стрелка, целившегося в нашу боль­ шую, по их понятиям, мишень после такой гонки. Короче, не пошла у меня стрельба. Раз попаду, раз промажу. Вот и Зиберт изготав­ ливается стрелять. На трибунах гробовая тишина. Все ждут развязки. У меня еще од­ на неразбитая мишень и... один патрон. А Зиберт лупит, как из автомата: черные Круги в его мишени исчезают один за дру­ гим. Мне все же удалось «застыть» и точно выстрелить. Трибуны тотчас взорвались ре­ вем. Это не прошло мимо внимания моего соперника. Клаус несколько раз поднимал винтовку, начинал прицеливаться. и снова Опускал ее: Наконец стреляет и... промахи­ вается. Так вспоминал Александр. ...Он спешил к финишной черте, все увели­ чивая и увеличивая разрыв, создавая запас времени советской команде. Первым закон­ чил свой этап, дотронулся до плеча Влади­ мира Барнашова, отправляя его в-путь, а у самого сил идти уже не было. Пересек чер­ ту, опустился на корточки и оперся руками о снег. Трибуны устроили овацию советско­ му спортсмену, отдавая должное его муже­ ству, его спортивному долголетию, его вели­ колепному мастерству. Обычно улыбчивый, даже после финиша способный посмеяться, пошутить с репорте­ рами, Александр Тихонов на этот раз не в силах был даже поднять руки вверх, побла­ годарить зрителей. Он стоял, укутанный одеялом, и думал лишь об одном: выдержат ли ребята до конца. После второго этапа наша команда выигрывала у сборной ГДР одну минуту двадцать шесть секунд. Владимир Барнашов и Анатолий Алябьев не подвели. Советские биатлонисты в чет­ вертый раз подряд поднялись на верхнюю ступеньку пьедестала Почета. В Гренобле, Саппоро, Инсбруке и Лейк-Плэсиде стали сильнейшими в олимпийской эстафетной гон­ ке. За двенадцать лет не однажды менялся состав советского квартета, но на каждой из четырех Олимпиад на старт выходил Алек­ сандр Тихонов. Выходил, чтобы сражаться и побеждать. «СПОРТ ДАЛ МНЕ СЧАСТЬЕ» — Александр Иванович, вы ушли из боль­ шого спорта в расцвете сил, ушли, можно сказать, непобежденным. Означает ли ваш уход из спорта, что вы «израсходовали се­ бя» в напряженнейших и ответственнейших поединках, или его следует рассматривать как необходимость уступить место молодым, быстро прогрессирующим спортсменам? — Уход из большого спорта всегда, в об- щем-то, сложный вопрос и для самого спорт­ смена и его. наставника, и для спортивного общества, за которое выступал много лет, которое воспитало тебя не только как спорт­ смена, но и как человека. Для некоторых уход из спорта — трагедия. — Когда и почему вы стали подумывать об уходе из спорта? - — Я много думал, прежде чем сказать «Прощай, оружие!» Я ушел из спорта в тридцать три года. И не потому, что мне на­ мекнули: пора, мол, и честь знать или я сам почувствовал, что больше не могу трениро­ ваться и выступать на том уровне, который предъявляет членам сборной наше время. Я еще мог бы выступать несколько лет не слабее, чем выступал все последние годы. Я вообще за то, чтобы спортсмены дольше жили в большом спорте. Повторяю: в боль­ шом спорте! Потому что жалко смотреть на некоторых бывших игроков команд высшей лиги, которые не по возрасту, а скорее все­ го по причине низкой требовательности к се­ бе, к своему физическому совершенству не могут попасть в классные коллективы и под