Сибирские огни, № 6 - 1983

так, сразу и не определишь. Но чуть позже мы попытаемся сделать и это. О судьбе кулундинских сел у нас потом зашел разговор с первым секретарем рай­ кома партии Иваном Кирилловичем Опана- сенко. •' — Легко было распускать людей,— труд­ но удержать на месте, а уж собрать то, что потеряно...— он покачал головой. Немного лет прошло, как приехал Опана- сенкб в этот степной район, ему-то и доста­ лось самое трудное. — Возьмите школьный вопрос...— рас­ суждает он.— В Орловке сейчас на 34 ос­ тавшихся ученика работают 8 учителей. Проблема! Вот и держим школу ради со­ хранения деревни, а решения пока нет. То же самое в Озерках, даже хуже: осталось семеро учеников. Но там нашли выход — дали им автобус, ездят ребятишки в школу соседнего села, родители за них спокойны. Потом тревожной, щемящей сердце нотой прозвучало знакомое название — Ново- Знаменка. Неужели и она? Успокаивают: да нет, не должна бы совсем... Есть, правда, симптомы, уехал кое-кто. Должны сохра­ нить... Ново-Знаменка — это же история освоения целины! В этом поселке, защищенном зеленым кольцом лесопосадок от знойных ветров и зимних метелей, на самой границе с Казах­ станом, я побывал года три тому назад. Там сплошь дома и хозяйственные построй­ ки, поставленные, руками первоцелинников на голом месте. Там все стояло прочно. И вот тебе... Нет, Ново-Знзменку терять нельзя! В Новосибирск я возвращался с неутих­ шей тревогой в душе и с еще слабой на­ деждой, не подкрепленной реальным опы­ том решения больших проблем малой деревни. Мои тревоги и надежды, как мне казалось, были созвучны настроениям мно­ гих сельских работников и простых жите­ лей, от секретаря райкома до старухи-пен­ сионерки и подростка из степной деревушки. Это давало силы продолжить начатое «раз­ бирательство». Позвонил на киностудию. Валерий Нико­ лаевич приглашает на просмотр отснятых кадров. Только сейчас я оценил по достоинству документальное кино и те возможности, что дает мне мое довольно скромное участие в создании короткометражки. Побывать одновременно в разных концах огромного региона — это просто удача! Мы усаживаемся перед монтажным сто­ лом, неярко при дневном свете загорается экран, и я погружаюсь в непостижимую глушь и тишь томского таежного приречья. Какой резкий контраст с только что остав­ ленным раздольем степной Кулунды! Вот за что не устанешь любить Сибирь: за ее разнообразие. Передать словами очарование здешнего пейзажа со старинным селом среди рассту­ пившейся кедровой тайги? Увольте. У меня рутинная работа. Я должен по ходу движе­ ния цветной и немой еще ленты успевать с кратким обозначением сюжетов. Для по­ следующего осмысления. На больших ли­ стах бумаги, подложив под них какую-то конторскую книгу, торопливо, какими-то обрывками слов набрасываю кадро-план. Ильинка. Общие планы: величие приро­ ды, прочность бытия. Крупно: синий задум­ чивый пруд. Избяной сруб — мощные брев­ на будто сочатся на солнце червонным золотом. Старинные высокие ворота в за­ плот. Резной наличник. Смена камеры: вид с дороги на пустые глазницы окон. Крупно: скворечник на ше­ сте выше окна, деловитый жилец с перыш­ ком в клюве. Наплывом: весело-голубое деревянное здание под белым шифером. Крупно выве­ ска: «Ильинская восьмилетняя школа Аси- новского района». Дверь, забитая крест- накрест досками. С дальней позиции: целый порядок за­ брошенных крестьянских усадеб. Крепкие избы, повалившиеся заборы. Внушительные хозяйственные постройки, по виду коровник и свинарник для общественного поголовья. Целехонькие, но без признаков жизни. Ме­ ханизированный современный зерноток. Высокий элеватор над ним. Обрушенная кровля. Нигде ни души. Еще и еще кадры. Вереница птиц, пролетающих низко над крышами. Медленные, тяжелые взмахи: должно быть, гуси не боятся... Сумеречно, среди деревьев вразброс — си­ луэты людей, приглушенные голоса. Кре­ сты и пирамидки. Сельское кладбище («на родительскую субботу съехались»,— поя­ сняет режиссер). Еще один добротный дом с выставлен­ ными рамами. Через окно виден стол, на нем большой ведерный самовар. Влетевшая в окно ласточка юркнула в гнездо, что прилеплено к потолку в дальнем углу гор­ ницы. Объектив смещается чуть в сторону и останавливается на лицах людей. Мужчина в рубахе, с непокрытой головой, и женщина в платке на фоне избы. Они смотрят друг на друга и плачут. Женщина сквозь слезы (синхрон): — Вот оказали бы сейчас —Ильинка! Кто знает... Я бы кинула все, прибежала, села бы вот здесь, к погребу, и— никуда. Кто ведь там знает, как он доставался, этот дом. А пришлось бросить, уехать. Одна раз­ ве останусь? Одна-то не останешься... Мужчина, вытерев слезы кулаком, с уси­ лием, поджимая губы: — Приехали помянуть родителей... Вот тут кипит все. Что жалко? Всю свою землю, все кругом! Ну, что теперь? Не вернешься. Люда, уже не вернемся и все! Конечно, ес­ ли бы восетаноеляли деревню здесь, вер­ нулся бы. Прямо в этот дом... Клобуков останавливает аппарат, и я записываю то, что еще требуется для до­ кументалиста. Фамилия мужчины, схвачен­ ного кинокамерой на родном пепелище,— Евтушок. Александр Игнатьевич Евтушок. Он совхозный скотник. Бывший совхозный скотник. В Ильинке до недавнего времени распо­ лагалось отделение Филимоновского совхо­ за. Вот снова зажужжал аппарат, и на эк­ ране появляется сам директор этого хозяй­ ства Виктор Матвеевич Корнев. У него хорошее лицо, спокойный и твер­ дый взгляд, неторопливая речь уверенного в себе человека, мужика, хозяина. Ш