Сибирские огни, № 6 - 1983

нулись-то еще где-то в 65-м, после первых черных бурь, вы их помните сами. Но тот удар пришелся не по одной Харьковке, по всей нашей зоне. И если уж так говорить, Харьковка все же устояла. Повернулось в лучшую сторону дело в полеводстве, ос­ тановили ветровую эрозию, земля переста­ ла пылить, и к 76-му году население у нас стабилизировалось на уровне 160 человек. Ничего, жили нормально и неплохо рабо­ тали. — Как попали мы в список неперспек­ тивных, так все дела покатились под го­ ру,— продолжал свой невеселый рассказ Виктор Григорьевич.— За чем ни приедешь на центральное, ничего не дают. Все равно, мол, отделение подлежит ликвидации, как- нибудь уж дорабатывайте на старом ресур­ се. Народ, конечно, понял, куда оно идет, и каждый начал искать себе место. За один год население сократилось вдвое! Пошла цепная реакция. Убрали с отделения мо­ лочное стадо, закрыли школу, работать ста­ ло негде, жизнь сильно осложнилась. Не выдержали мужики, бросили Харьковку. Ходит слух, будто собираются передать эту землю соседнему совхозу. Может, сейчас это единственный выход из положения, но пятилетку, считай, хозяйского присмотра за ней не было. Там только под постройками и огородами семьдесят га занято, эти-то вовсе вроде бы в залежь заброшены. А дав­ но ли за каждый гектар целины бились, всю неудобь распахали... / Досадно Захарову, что поставлен теперь делать кирпич на центральной усадьбе, хоть и звание солидное — директор завода. Кирпич штука ценная, на сельской стройке в степном районе просто незаменимая, но для того, чтобы вести такое производство, не надо быть хлеборобом! Вернемся к одинокой хате Федоры Аки­ мовны Козолуп. Повторим вопрос, на кото­ рый она не ответила: — Что Же вы-то не уезжаете? Жили б себе на центральной усадьбе, там и дома благоустроенные... — А я жду, когда новую Харьковку нач­ нут строить! — с вызовом заявляет бабуся. И опять на ее обожженном солнцем не ки­ но-, фотогеничном лице появляется хитро­ ватая улыбка. Зачем я только затеял этот диалог-игру, зачем невольно дал старому человеку на­ дежду, которой наверное не суждено сбыть­ ся. Должно быть, она приняла меня и моего спутника корреспондента «Алтайской правды» Варюхина за полномочных пред­ ставителей высокой власти, коим ничего не стоит тут же отменить опрометчивое реше­ ние местных органов и круто повернуть вспять судьбу ее дорогой Харьковки. Но надо доводить начатый разговор до конца. — Трудно же вам в одиночку хотя бы и с подсобным хозяйством управляться. Кто вспашет огород, к примеру? — Та все лопата пашет... — А кто исправит в случае чего...—Тут я поднимаю глаза, чтобы найти место входа в дом электричества и радио, но вовремя прикусываю язык. Над коньком крыши бе­ леют голые фарфоровые чашечки изолято­ ров. Провода обрезаны. — Кто же обрабатывает поля вокруг Харьковки? — перевожу на другое. — Та с других отделений хлопцы. Хиба цэ работа— за двадцать верст киселя хле­ бать! Поковыряют землю абы-как, да по­ быстрее до хаты. В этом году мало семян завезли, так и посеяли полнормы. Який там хлиб вырастет? — Осенью солому с поля не убрали, а потом говорят — нечем скот кормить,— тол­ ковую реплику вставил разумный пар­ нишка. — Спички все подобрала,— машет рукой Федора Акимовна. Пришлось и в третий раз задавать воп­ рос, от которого все уходит «население» Харьковки. — Почему все-таки вы так крепко дер­ житесь за это место? Ну, что в нем хоро­ шего! Может быть, все дело в привычке? — Та выпаса ж здесь добрые. Выпаса! — она смотрит на нас с удивлением, словно не в первый раз говорит это, а мы не мо­ жем понять.— По 800 голов молодняка на­ гуливались туточки на солонцах, рядом. Як же ж! И совхозная худоба кормилась, и своя. Кажете, привычка... Як же ж! У меня тут хата, а на центральное уеду, там каку-сь каморку вырешат в большом дому — залезай, бабка, доживай свой век. И шо я там буду робить без своего хозяй­ ства, галок в окне считать? Та я ж помру скорийше. Чуете? Что сказать в утешение Федоре Акимов­ не? Прощаемся, топаем к машине, молчим. А маленькая глупая собачонка все лает и лает на бесчувственного «железного го­ стя». 8 Кулунду съёмочная группа не поехала. Но об этом я узнаю позже, в конце лета, а пока был там, среди старых друзей и зна­ комых, не упускал случая поделиться свои­ ми наблюдениями и мыслями. Узнал и кое-что новое. В целинном Кулундинском совхозе не стало, оказывается, еще одного отделе­ ния — Бессоновского. Прекратила сущест­ вование и деревня Беесоновка. Вот уж че­ го не ожидал никак! В Бессоновке еще в шестидесятые годы была лучшая и показа­ тельная на всю округу ферма элитных ко­ ров красностепной породы. По четыре с половиной тонны молока в год надаивали от этих коров, а молодняк шел на улучше­ ние стада окрестных хозяйств, прежде всего самого «Кулундинского». Там работала зна­ менитая доярка — единственный Герой Со­ циалистического Труда среди животноводов Мария Ивановна Заболотная. Что же произошло? Как будто ничего особенного: в благом намерении осущест­ вить внутрихозяйственную специализацию бессоновское, сравнительно небольшое, стадо «перебросили» на центральное отде­ ление. Здесь оно, к слову сказать, раство­ рилось в обшей массе коров, что привело к снижению удоев в целом по совхозу. Пле­ менную работу надо начинать заново. «Побочный», но отнюдь не второстепен­ ный эффект такого, чисто экономического решения — исчезновение еще одного живо­ го островка в Кулундинской степи. Да оно так и было предусмотрено той самой «схе­ мой» районной планировки. Сколько же в этом решении объективной необходимости и целесообразности, а сколько непродуман­ ное™, поспешности и субъективизма,— вот