Сибирские огни, № 6 - 1983

— Скорее бы уж пароход приходил. Может, ситцем тогда разжи­ вемся, а то Ванюшку запеленать не во что. Она ожидала, что Евдоким воспримет эти слова как жалобу на неустроенную жизнь, а значит, и укор в свой адрес. Ведь это по его ви­ не они с ребенком на руках оказались здесь. Но Евдоким только бурк­ нул: — Теперь уж недолго. Скоро придет. Она поняла, что и он ждет этой минуты с большим нетерпением. Ведь тогда их берег из заброшенного, никому неизвестного места прев­ ратится в разъезд на главной дороге. Проверять на реке тычки Евдоким поехал в тот день, когда по Ча- лышу должен был пройти первый пароход. Сама минута встречи с па­ роходом представлялась ему чрезвычайно торжественной. Встали они в то утро с Натальей рано, над лугами еще только занималась заря. На­ талья открыла сундук, достала единственную новую рубаху мужа и по­ ложила ее перед ним на лавку. Это была синяя сатиновая косоворотка — последняя обновка Канунникова, купленная перед отъездом из Олени­ хи. Ее берегли до особого случая. Глядя на рубаху, Евдоким подумал, что еще год назад он понятия не имел о профессии бакенщика. А теперь стал им сам. Превратился в пролетария, как сказал Овсянников. Только сегодня он в полной мере ощутил, какой тяжелый груз ответственности лег на его плечи. Наталья стала щепать лучину, чтобы растопить печь, накормить мужа завтраком. Не возись ты с печкой,—сказал Евдоким тихо,— принеси лучше молока. Он выпил полную глиняную кружку, потоптался посреди избы и произнес, словно выдохнул: — Ну, мне пора. Наталья вышла проводить мужа до берега. Над горизонтом обо­ значился огромный кровавый горб солнца. Дул теплый ветер. Он нес с собой запах оттаявшей земли и лопнувших осиновых почек. — Вот уж и листья появились,— сказал Евдоким и добавил с лег­ кой грустью:— Сеять пора. Евдоким оттолкнул лодку от берега и прыжком заскочил в нее. По­ удобнее уселся на сиденье, взялся за весла. Наталья все еще стояла на берегу. — Как пароход придет — услышишь,— крикнул он ей.—Я его встрену на перекате. Раньше в такую пору он был в поле. На краю пашни стояла его телега с мешками пшеницы, а сам он, налегая на рукоятки плуга, пахал. Плуг выворачивал наружу жирный, лоснящийся чернозем. Весна — трудная пора. Вспахать и отсеяться нужно в срок, который в Сибири со­ ставляет считанные дни. Евдоким не жалел ни себя, ни лошадей. Вес­ ной лицо его ^чернело, щеки проваливались, резче обозначались скулы. Но зато какой радостный возвращался он в село. А потом ждал первых всходов, первых дождей. Тоска по утраченной жизни охватила его. Путь назад еще не был заказан. Он мог вернуться в Олениху, да и в Луговом его бы приняли в колхоз. Но Канунников понимал, что уже не вернется. А река меж тем несла лодку, и Евдоким лишь чуть шевелил весла­ ми, стараясь выдерживать правильное направление. И вдруг до него до­ неслись нрвые, не слышанные ранее звуки. Впереди, за многими пово­ ротами Чалыша, раздался трубный голос, похожий на далекий рев бы­ ка Канунников догадался —это гудок парохода, он быстрее заработал Первые тычки стояли на повороте, где Евдоким ловил осетров. Под напором течения они дрожали мелкой дрожью, пучки травы, призязан-