Сибирские огни № 12 - 1979

— И тебя бы с ним туда же треба! Дак стреляй! — мужичонка рванул на груди рубаху. Ладно, курчонок. Не рви одежку. Так мы уси друг друга перебьем... Треба думать, шо дальше робыть... А старика жалко. Дюже гарный был старик... Обстановка такая: треба и хуже, да хуже не бувае. Попали мы, як кур вощи,— Золоторенко расхаживает на длинных ногах возле жалкой кучки командиров своих групп. Разведка донесла: «колчаки» движутся з деревни Большие Кулики, часов че­ рез шесть будут здесь. Нас три сотни, их — трижды по столько. Об оружии и не за- икаюсь: у их пулеметы, три пушки волокуть... Шо будем робыть? Чубыкин ушел да­ леко, нам не поможить: сам оборону должен держать в нашем тылу...' Имали надию на внезапность, не вышло: карты наши теперь раскрыты... Вот и спрашиваю вас: шо будем робыть? Отступать, драпать до батьки Чубыкина?.. Карты раскрыты, да не биты еще,— подал голос Кузьма Сыромятников. Будут биты,— угрюмо прогудел тот самый злосчастный мужичонка, облада­ тель мощного баса и не менее грозной фамилии: Митрофан Пугачов.— Пропадем ни за грош... Уходить надо... К Чубыкину, а потом — в урман... — Не каркай ты, курчонок! — сразу взвился Золоторенко.— Жалкую, шо не сру­ бил тебя за деда Силантия. — Надо дать бой,— сказал Майк Парус.— Отступить никогда не поздно. — Особливо, ежели отступать уже некому будет... Маркел недобро покосился на Пугачова. Фома скрестил на груди могучие руки, подумал вслух: — Треба им ттид загашник горячих всыпать. Да вот бойцов у нас маловато... — А если так! — Кузьма Сыромятников решительно шагнул вперед, резкое, будто рубленное из мореного кедра, лицо его покрылось бурыми пятнами.— Если из ближних поселков собрать всех, кто там остался,— стариков, подростков, даже ребя­ тишек, вооружить, чем только можно, и послать вперед на дорогу Пусть изображают главные наши силы, а когда навалятся каратели, пускай отступают в панике, бегут че­ рез мост. Те кинутся преследовать и попадут в нашу ловушку... — Ты с кем це придумав?! Ты шо, лук ел, или так!..— красивое лицо Золоторен­ ко перекосилось злобой.— Мабуть, и дивчин, и старух старых пригнать сюда, шоб шкуру твою защищали?! Та их же усих порубають, як капусту... безоружных! — Я сам их поведу. А потребуется — умру с ними рядом. Без жертв война не бывает! Так я говорю, товарищи? — Кузьма повысил голос, обращаясь к командирам. 3 голосе его, как всегда в таких случаях, зазвучал металл. Сыромятников наступал на людей настырно, давил их своим голосом, доводами:— Так или не так?! Принять смерть во имя революции — большая честь и заслуга перед народом, да! — Так дети же... старики старые... Побьют — грех на душу возьмем,— растерял­ ся на мгновение »перед бешеным напором комиссара Фома Золоторенко. — Грех?! А ты чистеньким хочешь остаться, в рай мечтаешь попасть? А то будет не грех, если мы не сможем удержать здесь, в урманах, кадровые колчаковские вой­ ска, и они двинутся на идущую к нам на^помощь Красную Армию и остановят ее по­ бедоносное наступление? То будет не грех?! — Молчать!! — рявкнул Золоторенко.— Я тут командир! — А я — комиссар! Маркел встал между ними, крепко сжимая карабин, ощетинился: — Перестаньте! Не время глотки драть да власть делить! Будем голосовать. Кто против комиссара? — И сам поднял руку. Но хоть и небольшое, а большинство проголосовало за предложение Сыромят­ никова. Кузьма вызвался лично, с небольшой группой партизан, ехать по селам со­ бирать «ополчение», и сам решил руководить им во время боя. — Чуешь, шо не прав, так свой лоб хочешь первым пид пули подставить? — улучив момент, со злостью шепнул ему Золоторенко. «Ополченцы» прибыли за полдень. Челбвек больше ста. Какие пешим ходом, дру­ гие приехали на телегах, были и верховые. Большинство — ликующие безусые подро­ стки, вырвавшиеся из-пОд родительской опеки и изъявившие горячее желание помочь партизанам. И бородатые старики с ними были...