Сибирские огни № 12 - 1979

На рассвете все было кончено. Карательный отряд особого назначения из полутора сотен сабель и штыков поч­ ти полностью был уничтожен, только штабс-капитану Чернецкому да нескольким офицерам удалось бежать. Чубыкин не разрешил пока снимать повешенных на площади, а велел созвать сюда всех жителей деревни. Пришли старики, ребятишки, женщины, позади толпы, будто в чем виноватые, тихо переговаривались, переминались с ноги на ногу парни и молодые мужики. Откуда-то приволокли огромный мучной ларь,— вместо трибуны. — Чует кошка, чье мясо съела,— глядя в задние ряды, на мужиков, шепнул Сы­ ромятникову Иван Савватеевич,— вишь, глаза не знают, куда деть... А комиссар, по своему обыкновению, начал резко и прямо. Указывая на висе­ лицу, он крикнул: — В этом черном деле есть и ваша вина, мужики! Да, вы не участвовали в каз­ ни, это правда. Но что вы сделали, чтобы защитить своих товарищей, доблестных пар­ тизан, попавших в лапы колчаковских палачей?! А вы спрятались за бабьи юбки: моя хата с краю, авось пронесет... Ага, плетью обуха не перешибешь,— скажете вы, их много, мол, нас мало, и оружия нет. Но кто же вам мешает идти к нам, вливаться в наши партизанские отряды? Выжидаете, чья возьмет, чей верх будет? Наш будет верх, и не только в Сибири, но во всей Россеи, во всем мире! Как тогда Советской власти в глаза будете глядеть? Как перед детьми и внуками своими оправдываться?.. Что и говорить, умел комиссар задеть за живое. Тут же, на этом необычном ми­ тинге, в отряд Чубыкин^ записались двадцать три добровольца. Первым — проводник Яков Буланин. К полудню из окрестных лесов в Кыштовку пришло несколько мелких партизан­ ских отрядов, которых в урмане было множество. Победа не только окрыляет, но и притягивает мятущиеся души. И опьяняет. Поэтому митинг бурлил много часов подряд, без перерыва, без роздыха, орато­ ры сменяли один другого, орали до хрипоты, пришедшие «братались» с чубыкинца- ми, а кое-где по-за толпой уже и целовались, дыша сивушным перегаром, крепко хлопая друг друга по плечу. На мучной ларь вскарабкался дед Сила, обнажил лысую, как христово яичко, голову. — Гражданы и товаришши! Бабы и мужики! — взвился он надтреснутой фисту­ лой.— Так што объявляю Советску власть по всему урману! А кому не ндравится, то­ м у — во! — он с трудом поднял над головой свою огромную шомполку. Деда дернули за портки, стащили с ларя. Его место занял тоже старичок, и то­ же тщедушный до крайности, но с густыми серебряными волосами и хитрыми, впри­ щур, глазками. Он огладил белый клинышек бороды, откашлялся в кулачок. И вот что он сказал, этот благообразный старичок, чистенький, прозрачный весь какой-то,— вот что сказал своим тихим голосом, который, однако, услышали все в притихшей вдруг толпе. Встречаются такие люди, с такими вот неотразимо действующими на толпу го­ лосами. — Баско вам, православные, победу свою править,— сказал старичок.— А куда же деваться нам, святого Никона последникам, старого завета и обряда привержен­ цам? Святой Синод отринул нас ако врагов своих смертных, царь на нас, старообряд­ цев, гонения учинял, а теперь ваша Советска власть и того хуже творит. Бывший наш брат во Христе большевиком стал,— оно бы и ладно: неисповедимы пути господни, каждому свое на роду написано. Но вернулся наш выкормыш третьего дня в лоно родное и, благодарности вместо за соль, за хлеб, каким община вскормила его, си­ роту горемычного, стал кровавую расправу над проповедником Серафимом учинять. Возмущение среди братьев и сестер великое началось, мы нарочных в другие кер­ жацкие поселки разослали... Мудрено говорил старичок, а у Маркела вдруг захолонуло все в груди, подбе­ жал он к «трибуне», крикнул оратору: — Говори, дед, кто он такой, этот большевик?! Спирька Курдюков? — Дак Спиридон и есть, кто же больше...