Сибирские огни № 12 - 1979

— Как же, встретил одного недавно, сватов к тебе засылать собирается. Мать, с печальной улыбкой смотревшая на детей, тихо сказала: — О деле надо ба думать, а оне резвятся, как маленькие. Решили, что утром Маркел уйдет снова в тайгу, поживет еще маленько у деда Василька, а там — время покажет... Но на рассвете к Рухтиным заявился урядник Пла­ тон Ильин. И Маркел Рухтин оказался солдатом армии Верховного правителя адмира­ ла Колчака. От Шипицина до Каинска новобранцев везли на лошадях, по первопутку. Санный путь был далекий и веселый. С десяток розвальней, набитых молодыми парнями, гуськом тянулись по свежему, визгучему от мороза, снегу. В хвосте, на легкой ко­ шевке, ехали молодой колчаковский офицер и шипицинский урядник Платон Ильин. Остальные офицеры и солдаты остались в Шипицино — вылавливать непокорных, кто прятался от мобилизации. Во время проводов парни изрядно хватили на дорожку, многие ухитрились при­ прятать в сидорах и под сеном, наваленном в розвальни, бутылки с самогоном. Так что, только выехали за деревню — началось веселье, будто катили не на войну, а на большой престольный праздник. Соскакивали с саней, орали, дурачились, наступали сзади друг другу на длинные полы тулупов, греясь, бились на кулачках. То там, то здесь вырастала куча-мала, слышались рев и матерки, трещали овчины полушубков. Поначалу урядник Ильин пытался унять разбушевавшихся, зычно орал и грозил кнутом, наконец, офицер сказал: — Пусть бесятся. Под присягу приведут — там дурь из них вытрясут. Гляди толь­ ко, чтоб не разбежались... Среди новобранцев из шипицинских был один Мишка Гуляев, высокий красивый парень, на которого, по слухам, заглядывалась сестра Мотрёнка. Остальных Мар­ кел не знал. Всех парней из его деревни успели подчистить раньше, а этих набра­ ли из дальних сел Шипицинской волости, добрались даже до дальних кержацких поселков. Пятеро кержацких парней и ехали теперь вместе со всеми служить адмиралу Колчаку. Держались онй особняком, с саней не соскакивали, в игру не ввязывались. Этим и привлекли к себе общее внимание. У русских мужиков так: собралась поря­ дочная толпа — на сходке, на мельнице или даже в кабаке,— обязательно начнут ис­ кать, над кем можно было бы потешиться, даже поглумиться. Вот и сейчас кержацкие розвальни окружили всем гамузом. Сразу же и балагур объявился: маленький, тщедушный парнишка с конопатой, как куропашечье яйцо, и ехидной мордочкой. —- Кержак, куришь табак? Те хмуро отворачивались. — Не клюют,— подначил кто-то. — Клюнут...— конопатый прыгнул к ним в сани.— Дайте огонька прикурить, ро- бяты, а то у меня не только газетки, а и табачку нетути! Староверы стали плеваться. — Ага! — воодушевился конопатый,— а как на службе-то будете? Там — усе в одной казарме, надымят — хоть топор вешай. — Их в отдельную хорому поселят,— подсказали со стороны. — Отдельные миски выдадут, у них же не положено из обчего котла, осквер­ нятся ишшо... — А стрелять-то как будете, людей убивать? Ваша лиригия не велит кровь про­ ливать. Кержацкие парни угрюмо молчали, затравленно озирались по сторонам. «Заве­ сти» их не удавалось. От них отступились. В попутной деревушке остановились покормить лошадей. И тут в каких-то санях обнаружили диковинной величины парня. Он проспал всю дорогу, потому его раньше и не заметили. А на стоянке поднялся размять косточки: раскинул ручищи и зевнул с таким рыком, что лошади у коновязи прянули в сторону.