Сибирские огни № 12 - 1979

Анфиска исполнила. Митька налил самогон в кружку, остаток выпил, крякнув от удовольствия. Потом удобнее устроился около торчавшего посредине землянки чур­ бака, рядом поставил кружку с первачом, больную руку аккуратно положил на торец чурбака: — Руби, Анфиса... Да не промахнись только,— он провел ногтем полоску до за­ пястья. Анфиска побледнела, только сейчас разгадав страшное Митькино намеренье. — Что ты делаешь?! Сокол мой, не надо!.. — Р-руби! — заревел Митька, и брови черным вороном взметнулись над горя­ чими цыганскими глазами. У Анфиски подкосились ноги, она откачнулась к стене. — Не могу, не могу...— зашептала белыми губами.' — Не можешь, значит? — И вдруг бешенство, коротко полыхнув, потухло в чер­ ных Митькиных глазах. — Выдь отселя, Фиса. Выдь, христом-богом прошу,— горячо зашептал он... ...Митька навзничь лежал на полу, рядом стояла кружка с розовым, окрашенным его кровью, самогоном... Перевязав ему рану, Анфиса за избушкой хоронила, зака­ пывала в землю большую синюю кисть Митькиной руки... Митька лежал один, в полузабытьи, когда услышал торопливый лязг лодочных цепей. Думал поначалу— Анфиска, но баба чалила всегда у самой землянки, а тут пристали с противоположного края острова. Митька вскочил, взял винтовку, пистолет да дюжину патронов — все, что раздобыла для него Анфиска. Хорошо хоть, что цела правая рука. Митька оглядел землянку. Толстые, из дернового пласта выложенные стены, единственное, маленькое, как бойница, окошко. Дверь надежна. Держаться можно... Каратели выбрались из камышей. Они шли к землянке не пригибаясь, громко гогоча. «Как на прогулке»,— подумал Митька и выстрелил, тщательно-прицелившись. Идущий впереди грузный солдат ткнулся носом в землю. Остальные залегли, открыли винтовочную трескотню. Митька отвечал толь,ко тогда, когда кто-нибудь подползал совсем близко. И бил почти без промаха. Пытались окружить, но узок в этом месте был остров, а открытую для Митькиных выстрелов песчаную косу не пере­ бежишь... Так было недолго. Из камышей раздался громкий голос, по которому Бушуев признал подпоручика Савенюка. — Ребятки, а ну бросьте-ка на крышу огоньку, небось сам выползет, сволочь! На камышовую крышу, землянки со всех сторон полетели подожженные пучки травы, привязанные к камням. Крыша загорелась, и жуткой была наступившая тишина. И только когда рухнули с треском потолочины, в камышах раздался истошный вой женщины. — Все,— сказал Савенюк,— а жалко, что в руки к нам не попался... Но это было не все. Из бешеных клубов огня и дыма на поляну вдруг шагнул человек. Левую руку он прятал за спину, в правой держал саблю. — Детки! — радостно завопил подпоручик своим бородачам,— кто первым возь­ мет живьем — литру ставлю! Один щупленький солдатик заполз Бушуеву со спины и, когда увидел, что у не­ го нет пистолета, одна сабля, бросился на него. Митька вовремя обернулся. Солдатик упал с раскроенным черепом. — Анфиса, а ну иди, ублажи свово залетку,— снова раздалось из камышей.— Иди, иди, не стесняйся! — И звериный рев, какой бывает от нестерпимой боли, по­ лосонул Митькино сердце. «Так, значит, Анфиска предала,— мелькнула мысль.— Вы­ следили ее, не выдержала баба пыток...» Анфиса шла к нему. И когда оставалось десяток шагов . и разглядела она обгоревшие Митькины кудри, страшное его лицо,— то упала на колени, поползла. — Прости, прости меня, сокол, не хотела я,— лепетала она, как в бреду, а сама крепко обхватила Митькины ноги. к 2 Сибирокие огни № 12