Сибирские огни № 12 - 1979

камышовых крепях. Там и поселился Митька в рыбачьей землянке и с тем же знако­ мым рыбаком наказал, чтобы тайком приплыла к нему Анфиска. И потянулись горькие дни одиночества, а того горше и тоскливее были ночи. Редко задумывался прежде Митька Бушуев. Были у него, как в той песне поется, вольная воля — широкая степь, острая сабля да конь удалой. Летал по степи со сво­ им малым отрядом из таких же, как сам, бесшабашных смельчаков и, появляясь в самых неожиданных местах, сплеча рубал гадов, не давая им пощады. Чистым золо­ том обещали уплатить каратели за голову Митьки Бушуева. Вольная волюшка... Из-за нее-то и рассорился Митька со своим односельчани­ ном Яковом Карасевым. Когда старика-отца, который воспротивился отдать карате­ лям единственную лошаденку и пырнул одного вилами, повесили на воротах собст­ венного дома, Митька подбил самых отчаянных мужиков, тоже из пострадавших, и сколотил отряд. — Чо ты, Митрий, мечешься, как блоха в штанах,— увещевал его Карасев.— Ить прутик-то один куда им легче поломать, чем веник. Веником подчистую вымести можно... Погоди маленько, соберемся с силами,— всем миром ударим... Не стал тогда слушать Митька советов, а вот теперь, выходит, прав был Яков. Особенно тоскливо было Митьке по ночам. Слушал он, как за единственным ок­ ном землянки возится в камышах ветер, как орут, надрывая сердце, журавли и кто-то чмокает в болоте, будто идет к землянке и не может никак дойти. А спать не давали тревожные думы, и пуще того — больная рука. Вот она, судьба человеческая! В каких только переплетах не приходилось Митьке бывать за последнее время! Под Каинском дело было,— окружила его отряд сотня карателей. По пяти сабель на брата. А выход один — болото. Побросали лошадей, кинулись туда. Двое суток просидели по макуш­ ку в ледяной трясине, многие погибли, а Митька выжил. Или еще: прознал Бушуев, что подпоручик Савенюк остановился погулять в одном из поселков. Решил сквитать с красавцем старые счеты. Темной ночью оставил отряд за околицей, а сам огорода­ ми пробрался к поповскому дому, где пировал с братией Савенюк. У крыльца снял кинжалом часового, рванул дверь в избу. — Руки вверх! — приказал Митька, занося над головой гранату. Пьяные, дико тараща глаза, подняли руки. — А теперь — геть мордами к стенке! — скомандовал Митька и кошкой метнул­ ся к столу, сгреб в угол лежавшие на нем пистолеты. — Попрошу подойти ко мне господина подпоручика,— вежливо сказал он и, когда Савенюк, шатаясь, приблизился, Митька дурашливо вытянулся перед ним: — Велено передать вашему превосходительству приказ командующего. Сними­ те с этих скотов ремни и скрутите им назад руки. Командующий наказывает тех, кто хлещет самогон в боевой обстановке. Да чтоб без баловства у меня! Всего какую-то минуту длилась эта процедура, но оплошал Митька, не заметил, как выскользнул из избы гривастый поп Григорий Духонин, и когда Бушуев выводил уже на улицу скрученных офицеров, набежали разбуженные попом каратели. Митьку схватили, хорошо еще — вовремя подоспели на выстрелы партизаны, с трудом отби­ ли своего командира и еле унесли ноги из поселка. Во всяких переплетах бывал Митька .Бушуев, удалая голова, но бог миловал: не только ранения, царапины настоящей нигде не получил. А тут — пошел наломать в печь тростнику, наколол палец, и от него пошла опухоль по всей ладони. На третий день кисть левой руки стала сизой, страшная чернота подбиралась уже я запястью. «Антонов огонь приключился,— с ужасом догадался Митька.— Теперь все, крышка...» В это самое время и подоспела Анфиска. Бушуев не дал ей и к плечу своему припасть — погнал назад в деревню: — Волоки бутылку первача, да штоб почище, штоб голимый шлирт был! Анфиса, разбитная, крутая на ногу бабенка, скоренько смоталась домой и к ут­ ру уже снова была в землянке. Митька взял из ее рук самогон, посмотрел на свет: чист, как слеза. Откупорил бутылку. — Хорошо воняет, зараза! — вожделенно осклабился он.— Внутря бы такого пропустить, а тут по пустякам портить.— И приказал Анфиске: — Возьми топор, да протри его первачом хорошенько.