Сибирские огни № 12 - 1979

Владимир Ильич принял хлеботорговца подчеркнуто холодно и, не пригласив сесть, в защите отказал. На другой день адвокаты, собравшись в «присутствии», были свидетелями такого диалога: «ЯЩЕНКО , старый ад во ка т:— Сухо, сухо клиентов принимаете. Зря человека обиде­ ли, да и себе большой урон сделали. Ведь за ним потянулись бы к вам с делами и другие такие же, дела-то у них под одну стать. Лопатой бы денежки загребали1 УЛЬЯНОВ: — Заведомого вора защищать не хочу. ЯЩ ЕНКО : — А я вот взял его дело, ибо поступаю по незыблемому закону правосу­ дия: каждый, будь он даже вор, имеет пра­ во взять себе защитника. УЛ Ь ЯН О В :— Против права вора брать себе защитника не возражаю, отвергаю только право защитника брать воровские деньги за защиту». — Вениамин Константинович, у меня создалось впечатление, что вы стремились не столько раскрыть профессиональный талант Ульянова-юриста, сколько показать еще один аспект деятельности Ленина-ре- волюционера? — Верно. Кое-что на этот счет есть и в книге. Конечно же, успехи за адвокатским столиком не увлекали и не могли увлечь Ленина — революционера по духу и мысли. И за стенами суда, и в самом суде он на­ смерть боролся с царским строем. Для меня прежде всего было важно понять Ле- нина-революционера, Ленина-марксиста. К архивным папкам самарского суда я ста­ рался идти через ленинские труды. Да и многое я почерпнул из данных о той борь­ бе с самодержавием, которую он вел в Са­ маре. Сколько в ней пыла и — уже — м уд­ рости! — Не возникал ли у вас вопрос: а надо ли было Владимиру Ульянову заниматься такими делами, которые, по сравнению с масштабами его деятельности, можно счи­ тать мелочами? — А как же! Ведь это была его работа. Стать следователем, прокурором он, ес­ тественно, не мог. И стал, как тогда гово­ рили, человеком свободной профессии. По­ мощник присяжного поверенного — не чи­ новник. С левого столика он давал во­ лю своей непримиримости к строю и защи­ щал обездоленных против поработителей. Отсюда он видел Россию, ее беды, ее нужды. __ Ну, а его патроны? Не мешали они видеть и бороться? __ Нет, нет! Припомните, что это были за люди? Припоминаем. Писатель обнаружил лич­ ное дело одного из них. Присяжный пове­ ренный Хардин был видным представите­ лем тогдашнего либерального общества в Самаре. Человек умный, содержательный. Владимир Ильич, по воспоминаниям его близких, очень ценил Хардина, любил бы­ вать у него, включался ч оживленные дис­ куссии, возникавшие в доме адвоката. Бу­ дучи по должности прямым руководи­ телем Ульянова, Хардин не стеснял его мнений, его свободы в выборе дел для защиты. Прививая молодому своему по­ мощнику самую широкую самостоятель­ ность, адвокат действовал так из принципи­ альных соображений. Наконец, не надо за­ бывать, что именно Хардин дал Ленину письмо-рекомендацию к петербургскому присяжному поверенному М. Ф . Волькен- штейну. И это был тоже человек яркого, свежего таланта. Он нередко выступал по делам политического обвинения, был хоро­ шо знаком со многими передовыми людь­ ми эпохи, учился в одном классе, а затем состоял в переписке с Чеховым, был бли­ зок с Короленко, Станюковичем, Гариным- Михайловским, Шаляпиным и многими дру­ гими. — Мне кажется, была еще одна опас­ ность, -опасность счастливо преодоленная, которая подстерегала вас в работе над те­ мой. Ведь все 18 ленинских защит принес­ ли ему если не полный, то весьма сущест­ венный успех. У читателя могло возникнуть впечатление, будто в самодержавном суде справедливость торжествовала в тех случа­ ях, когда на стороне безвинно судимого выступал честный, умный адвокат. — Предположение, сказать мягко... аб­ сурдное. Я это доказываю на ряде приме­ ров. Возьмите дело Красноселова, дело Бамбурова. Да, это весьма впечатляющие примеры. Скажем, нищий Бамбуров, до этого чер­ норабочий, получил от суда, по выраже­ нию автора, «каменный мешок в наказание за посконный» только за то, что украл три горбушки хлеба да мешок для нищей су­ мы. Он был приговорен к году арестант­ ского отделения. И это несмотря на то, что присяжные заседатели под воздействием защитительной речи Ульянова вынесли мягкое решение, признав Бамбурова дей­ ствовавшим «под влиянием крайности и по неимению средств». Но и это была лишь призрачная «милость». Дело в том, что как только Бамбуров отбыл свой арестант­ ский год, полиция подбила богатеев Вязо­ вого Гая, деревеньки, где когда-то жил осужденный, и. те протащили через сход так называемый «неприемный приговор». Бамбуров остался в тюремном остроге сверх срока на неопределенное время. «Мягкое» решение стало беспощадным, победа Ильича — его поражением перед стихией разнузданного произвола полицей­ щины, узаконенного беззакония. Таким об­ разом, честный, талантливый адвокат дале­ ко не всегда одерживал истинную победу в царском суде. Нетрудно понять, что это последнее об­ стоятельство было выявлено за пределами 18 самарских папок с защитами Ленина. Литератор писал свою книгу шесть лет — и все это время продолжал поиски, побы­ вав не один раз во многих волжских и не- волжских городах: Куйбышеве, Саратове, Казани, Ульяновске, Горьком, Сызрани и, конечно же, в Москве и Ленинграде. 18 самарских папок обросли обильным мате­ риалом, позволившим многое увидеть, объ