Сибирские огни № 12 - 1979

Вдали над перелесками стояли теплые белопенные облака, и даже на полном ходу было слышно, как высоко над полем поет жаворонок. У поворота на Натальинку Иван Николаевич направлял мотоцикл по проселку, вдоль овсяного поля и, миновав его, глушил мотор в тени больших редких берез, на берегу озерка. Здесь было их любимое место. Жена уходила с корзинкой в ближние перелески. Иван Николаевич забрасывал мордушку в тихую воду озерка, шел собирать хворост. Когда жена возвращалась, она всегда говорила: — Хорошо как в лесу. — Да-а...— отвечал Иван Николаевич. Он в это время копался в мотоцикле. Потрескивал костерок. Пламя его было совсем невидимым в свете прекрасного солнечного дня. Варилась уха из двух-трех карасей, прельстившихся хлебом в мор- душке. Иван Николаевич приносил охлажденную в озере бутылку портвейна № 33, же­ на расстилала клеенку, доставала лук, огурцы, помидоры, соль, хлеб, и семейство обедало... Надо ли говорить о прелести всего этого! Неужели найдется некто мрачный или слишком веселый, который назвал бы подобное времяпрепровождение дурным, не­ интересным, пошлым! Да и бог с ним, если найдется. Пусть считает иначе, пусть бу­ дет счастлив иным образом — сидя в душном кинозале на последнем сеансе, облива­ ясь потом и глядя на экран, где происходит нечто на первый взгляд жизненное, а на самом деле не стоящее выеденного яйца; пусть он будет счастлив, сидя на стади­ оне и наблюдая за игрой футболистов, которым и самим надоела эта игра; пусть си­ дит в полупустом театре;' пусть сидит перед телевизором... Если ему хорошо, то что тут скажешь? Но солнечный день конца лета, проселок, поросший спорышем и подорожни­ ком, березовый шум, синий холодок от озера, тихий говор милой и родной жен­ щины... Может ли быть тебе плохо, если ты видишь, что ей хорошо? Не ради этого ли часа, этой минуты, когда ты видишь, что ей хорошо, ты живешь, ты работаешь, ты до­ казываешь свою правоту? Нет, не совсем так, скажешь ты. Я поразмыслю и соглашусь с тобою. Однако вспомни, хотелось ли тебе лично еще чего-то, когда ты видел, что любимой твоей хорошо, что она счастлива?.. Возвращались они всегда засветло в свою уютную двухкомнатную квартиру, на­ столько тихую, с настолько налаженным порядком, что поставленная где-нибудь на ребро монета могла бы в ней стоять неделями... ...Перемешалось все в голове у Ивана Николаевича. Мотоцикл свой он постепенно пропил — рама одна осталась. Да и от него са­ мого осталось немногим больше — один каркас. Перед домом Иван Николаевич, как всегда, остановился, пытаясь обойти тень столба, но она доходила до сгены дома и лезла вверх: Видя это, он закурил, поду­ мал, покачиваясь, отошел шагов на десять назад, тяжело хрипя, разбежался, пере­ прыгнул тень и упал. Кто бы мог сказать, что всего через пять лет... А впрочем, к чему эта риторика? Описываемое здесь происходило давно, и мы не опередим события, а просто не­ сколько их сместим. Так вот, через пять лет в редакцию Бочатской газеты пришло следующее письмо: «Дорогая редакция газеты! Пишет Вам ученица третьего класса средней школы Смирнова Маня. По нашей улице Южной живет дедушка Николаич. Ходит он грязный, оборванный, жалко на него смотреть. Раньше он жил с Нюрой (точно я не знаю, дочь она ему, племянница или совсем никто). Недавно на днях она его выгнала. Теперь он живет у соседки. Не дает никто дедушке денег, не кормит. Он сказал мне — не ел три дня. Нюра сама хо­ дит грязная. Разве можно такое допустить в наше время — ходить грязными, голод­ ными. Прошу Вас принять меры.