Сибирские огни № 12 - 1979

В ее колышащейся прохладе, движущейся листве тополей таилось чудо неведо­ мой жизни; предметы, неясные очертания которых размывала темнота, были нездеш­ не красивы, значительны; звуки, нисходящие как бы от бесчисленных звезд, сплета­ лись 8 широкую, прозрачную, летящую мелодию — лай собак, свистки маневрового, нежная песня, доносящаяся из репродуктора у почты, мычание коровы... Здорово, хорошо-то как, господи! Володя, приподняв плечи, вдохнул полной грудью ночной воздух. Хо-ро-шо! Длинная стеклянная стена ресторана слева за спиною ощущалась как возмож­ ность продлить, углубить это состояние, когда сам ты и весь мир таков, каким себя видишь. А видишь всё таким, каким хотел бы увидеть. Ни больше, ни меньше. Хотелось долго стоять, хотелось остыть, озябнуть, впитывая великолепную ^онь, хотелось немного отрезветь, но не для того, чтобы стать трезвым, а как бы отойти на несколько шагов назад для разбега перед новым прыжком в обманное состояние счастья. ГЛАВА ВТОРАЯ Хорошо весною посидеть на крыше сеней своего дома. Плахи теплые, широкие. Те, что поверх, еще светло-серые, а на нижних успели появиться бугорки мха, зеленоватые жилки. В затишек то с одной, то с другой стороны наносит ветром вешние звуки. Он прикрывает глаза, им ослепительно тепло от солнца. Он не двигается и долго думает без слов. Всему, что теперь проходит перед его мысленным взором, есть названия, однако они, произнесенные, не сравнимы с его видениями, как ведро воды — с вешней речкой, когда на пологом берегу, где по­ стоянно сажают капусту, стоит тихая, голубая вода, а под нею скрыты островки с тон­ кими песчаными опоясками, мелким кустарником. Угольки ог его летних костров укатило к степным озерам, а над островками те­ перь постреливают красноглазые окуньки, серебряным гуртом кочуют чебаки, песка­ ри трогают беззубыму ртами ветки, на которые ясной зимой садились снегири, и снег под кустами был в голубых бороздках. Оттуда, из зимы, с алого заката веет ветер к весне и, нагуляв летней силы, вста­ ет на августовское крыло и улетает в то время, где белой земле и черному небу тес­ но в ночи от звезд, где синие рассветы рассказывают неторопливым людям о каж­ дой ветке высоких деревьев. Он думает. Настанет один день, он снова пойдет с любимой на лыжах к островку, и уви­ дят они снегирей и бороздки на снегу, будут говорить, а когда повернут к селу, то над высокими синими дымами встанет солнце, опоясанное радужным кушаком. И встречный конь выглянет из своего дыхания, как из белого тулупа. А утром сядет тетерев на березу у дома любимой, и долго будет лететь до зем­ ли малиновый куржак... Человек открывает глаза. Они наполняются свежим воздухом и смотрят далеко, за коричневые, серые и черные поля, туда, где облачками висят березовые пере­ лески, и зелень их легче дыхания птицы. Глаза его смотрят за край, где небо и над землею, и в синеве разлива, где все это — свет. Глаза смотрят выше, и весь дом легко поднимается и плывет, меняясь в очертаниях, вместе с облаками. И звонко скачет над его головою деревянный конек. Бормочет в ушах солнечный ветер* холодит сердце. И хочется смотреть и смотреть и видеть все дальше и дальше. «Понеслась душа в рай, а ноги в милицию»,— подумал Володя, выйщя из- за угла. Он поднял голову, шагнул и остановился. Закрыл глаза, так энергично* потряс головою, что брякнула нижняя челюсть и застучало в висках.