Сибирские огни № 12 - 1979

\ Обрывки слов, угрожающих морд, куски, обломки фраз, картин задвигались в стонущей голове, составляясь в подобия каких-то мыслей: «Пожалела... Тройничок— это вещь... Надо сходить к этому... как его...» Женщина (не будем ее описывать, скажем одно: выглядела она немногим луч­ ше Олега Петровича) села рядом на скамейку и тут увидела бутылку, прислоненную к мусорной урне. Женщина подняла бутылку, судорожными глотками выпила вино из горлышка. — Куренок, я тебя кормлю, пою, «фойничка» заразе оставила, а ты «марган­ цовку» от меня прячешь? Один жрешь. Жри! На! Он почувствовал удар, от которого лицо его как бы сплющилось... И он припод­ нялся тяжело над скамейкой, над гнусной пьяной бабой, завис в душном воздухе: за­ тем поплыл, но не вверх, а над городскими асфальтами, асфальты встали дыбом: разорвались, за ними была тьма. , По мере движения незаметно для Олега Петровича изменился его костюм, по­ здоровело тело, психика пришла в относительную норму. В сознании возникли стер­ шиеся было под действием дурного вина, потребляемого неумеренно, профессио­ нальные знания... Дальше он полетел быстрее, быстрее, быстрее — еле различил ми­ лую квартиру Лидии Волосатовой, которая не заметила молодого дантиста, ибо успокаивалась полночным чтением Оноре де Бальзака. Рубин пронзил ее комнату с такой силой, что, крутясь в темном пространстве — как бы сонный,— упал. Он открыл глаза. Кожу на лбу и подбородке саднило. Вокруг было темно, но не настолько, чтобы молодой дантист не смог разобрать, что находится он в Бочатском вытрезвителе. На соседних топчанах, укрытые белеющими в полумраке простынями, тяжело спали еще двое. «Как же это? Ушел я от Лидии Ивановны или прямо оттуда — сюда. Боже, что будет на работе! Боже мой!.. Как неудобно получилось».„ 4 За полчаса до таинственного .водворения Олега Петровича на топчан в медвы­ трезвителе и предшествовавших этому диких его видений,— Гена проснулся у шта­ кетника, поднялся на четвереньки; глухо охая от нестерпимой тяжести в голове, сел, а затем встал. Медленно-медленно сообразил, где он, и с тупым удивлением понял, что напился и что уснул по дороге. Тусклая лампочка над дверями магазина покачивалась, качались тени чахлых кленов, белело и качалось шоссе. ' Он постоял, решил вернуться к Кулебякину и там ночевать. Приблизительно при­ кинул— в какую сторону идти — и пошел, засыпая и просыпаясь. Вдруг вспомнив, что у Мишки наверняка найдется выпить, а может, еще и гости не разбрелись. Гена открыл глаза и побежал на тяжелых ногах. В глазах его запры­ гали звезды, редкие освещенные окна, фонари. Во дворе Кулебякиных стояла корова. Гена вошел, она двинулась к нему, замы ­ чала. Под ногами путался костлявый пес. Гена открыл дверь в сени, шагнул, шаря впереди рукою. Он сделал шаг, другой, третий. Начал шарить обеими руками вокруг, но вокруг была пустота. Он пошел в одну сторону, в другую . Его охватил ужас, внутрй похолодело, заныли колени. Он побежал. Он закричал дико, не слыша себя... . .................................................... .................................................... ‘ — Чо орешь, двоечник? Вали сюда... Приволок? — Да,— ответил кто-то, и Гена понял, что это сказал он сам, и тут же почувство­ вал, что в каждой руке у него по большой непочатой бутылке вина.