Сибирские огни, 1976, №8

— Речей говорить я, гражданы , не умею, потому и приступим сразу к делу. Завелся промеж нас пакостник, от которого житья никому не стало. А ить известно вам: одна паршивая овца все стадо порешить мо­ жет. И в такое-то время, когда мужья и сыновья наши где-то кровью ис­ текают, жисти своей не щадят, штобы до конца свернуть шею Гитле­ ру — в такое-то время эта гнида шелудливая бесится от жиру... Ж ени ­ хаться, вишь, надумал, девки у него на уме, а того, поди, не знаешь, што Гайдабуровы ребятишки с голоду пухнут, того не видишь, как вдовы го­ рючими слезами умываются... — Судить его, паскуду! — грохнула Мокрына Коптева. И этот вскрик словно разбудил Илюху, вывел его из оцепенения. На негнущейся ноге он скокнул к столу, оттеснил Тимофея: — Это кого судить, меня? — Верхняя губа его попблзла к носу, в звероватом оскале обнаж ая крупные желтые зубы.— Меня судйть наду­ мали?! А вот этого не хотите,— Илюха выбросил вперед руку со сж аты ­ ми в кукиш пальцами.— Д а я сам вас всех пересажаю! Против кого бун­ туете? Супротив Советской власти? Она меня на этот пост поставила, а вы на своего начальника руку подымать?! Или не знаете, что за это бывает по законам военного времени?! А ну, расходись по домам!! Женщины, ошеломленные таким оборотом дела, попятились было к двери, но неожиданно для всех перед Илюхой встала моя мама. Я ви­ дел, как побелело ее лицо, и слышал, как дрожал в настороженной ти­ шине ее голос. — А ты нас не пугай,— почти шепотом сказала она.— Не надо нас пугать, Илья Кондратьевич... Хуже, как живем теперь, ничего ты для нас не придумаешь... М ама круто повернулась и, закрыв лицо ладонями, стала протиски­ ваться за спины женщин. — Не шибко-то боимся! — раздались голоса. — Молчать у мене! — Н а каждый роток — не набросишь платок, — Не все .коту масленица!.. — Вот погоди, мужики с войны вернутся... — Молодец против овец... — Что вы меня своими мужиками стращаете?! — снова взвился Илюха.— Советскую власть я никому не дам топтать, костьми за нее ляжу! Она таких, как я, из самого что ни на есть дерьма в люди выве­ ла. Кто я раньше был? Конюх задрыпанный, лошадям хвосты крутил. А теперь?.. Д а не будь я инвалидом, я, может, полком бы счас на фрон­ те командовал! — Тебе воевать не в поле, а в бабьем подоле,— прогудел Тимофей Малыхин. Контора раскатилась хохотом, Илюха очумело застучал кулаками по столу: — Молчать у мене! — Иди-ко ты по башке себе постукай, ежели кулаки чешутся,— при­ двинулся к нему Тимофей. — Звонко будет, как по пустой бочке. — Д авай , давай , проваливай! Не желаем , чтобы ты бригадирил над нами! Кто-то свистнул, кто-то затопал ногами. Илюха как-то сразу осекся и сник. Сутулясь, пошкандылял к выходу. Н а пороге обернулся, погро­ зил кулаком: — Вы ишо ответите за это! — Катись колбаской по Малой Спасской! Когда хлопнула за Илюхой дверь, все с минуту молчали. Потом дед Тимофей крякнул, тяжело опустился на скрипучий бригадирский стул.