Сибирские огни, 1976, №8

уснул. Только теперь мы пришли маленько в себя, отойдя >в сторонку, стали советоваться. Я рассказал , что это за человек и как на зимовье в Шайдоше он у нас с дедом Семеном украл и заре зал ручного бараш ка Егорку. Ванька-шалопут тут же вызвался, пока сват Пётра спит, отрубить ему топором голову. Д ед Курило долго кряхтел, что-то обдумывал. По­ том сказал: — Д ело не в том, што он враг, а просто человек все одно за здря з а ­ гниет... Надо бы из деревни кого позвать... — Д а ты чё, дед?! — вскинулся В анька.— Пока до деревни добе­ жишь, его и духу здесь не будет. — Это так ,— согласился Курило,— надо бы связать его, пока спит... Решили так : окружить потихоньку дезертира и быть начеку. Д ед Курило попытается связать сонного, а если проснется — наваливаться всем. Окружили. Я старался спрятаться за Ванькину спину, Василек — за мою. Дыхание перехватывало, ноги подсекались в коленях. Курило присел на корточки и лишь коснулся разбитого сапога, чтобы подвести под него веревку, как сват Пётра вдруг пружинисто вскочил, будто сов­ сем не спал. Мы с воем сыпанули в разные стороны, дезертир ударил сидящего на корточках деда сапогом по голове и, пригнувшись, ко­ шачьими прыжками бросился к лесу. Все произошло в один миг. Когда мы опомнились и повернули на­ зад, Курило л еж ал на спине, лицо его было залито кровью. Он что-то прошептал, мы склонились над ним. — Хорошо,— прошептал он,— хорошо мне с вами, ребятки... Душой возле вас оттаял... И помирать хорошо... Всегда я думал вот так уме­ реть... Чтобы не дома... не на печи... Это была сам ая длинная речь деда Курилы за все время, сколько мы его знали... Той ж е осенью до нашей деревни дошли слухи, что в соседнем по­ селке Лукошино нашли дезертира свата Пётру в погребе прижимистого старика Петренко мертвым. Отчего умер — неизвестно. Известно толь­ ко, что попировал сват Пётра перед смертью на славу: осушил четверть самогонки, сколько мог напихал за пазуху сала, вяленой рыбы, д аж е картошки. А что не вместилось — уничтожил: расколотил кринки со сметаной и банки с вареньем, остатки сала и рыбы затоптал в глинистый пол погреба. Но уйти не смог — околел... Громовой 1 И снова была весна... Н а деревьях проклевывались первые листья, и сквозные березовые колки были окутаны зеленым дымом. Я сидел на просохшей меже у перелеска, грелся на солнышке. Голо­ ва кружилась — или от слабости и усталости, или от бражного зап аха березового сока. Сок желтыми шапками накипал на высоких, зимней по­ рубки, пнях, пузырился и стекал по растрескавшейся коре на землю, об- s*