Сибирские огни, 1976, №8

грозил: если, мол, вякнешь — голодом заморю, тягла не дам дров или сена привезти. — Д а это што ж е такое на свете деется? — опять возмутилась Кин- дячиха.— Неужто на него, идола, никакой управы, никаких властей нет? — В таких делах власти не помогут,— рассудила бабушка Федо­ ра.— Вот ежели бы Т ам арка пожаловалась... Посудачили бабы, повздыхали, д аж е всплакнули гуртом о живых и погибших мужьях да сыновьях — с тем и разошлись по домам. З а в т ­ ра, чуть свет, снова в работу впрягаться... 6 И натерпелись же мы страху в ту ночь! Сейчас вспоминаю — под­ жилки трясутся... Был конец августа — время холодных зорь. Уже и утренники пере­ падали: выйдешь раненько во двор — крыши побелены инеем, соломин­ ки на темной земле серебрятся, как вязальные спицы. Трава хрусткая и будто мукою посыпана. А с огорода веет ядреным запахом побитой хо­ лодом картофельной ботвы и конопли. Такую приятную картину по утрам видели те, кто ночевал дома. А мы продолжали пасти быков, и ночные холода становились для нас все невыносимее. Теперь уже не спасали и бычьи шевяхи, к которым мы бежали наперегонки, завидев издали желанный парок. Совсем оскудела трава, скудными стали и шевяхи. Приходилось тереть ногу об ногу, что­ бы разм азать тепло. Наши ноги залубенели, потрескались и покрылись кровавыми «цып­ ками». З ато подошвы так задеревенели, что по стеклу пробежишь — и не поранишься. Большой было радостью, если находили копну прелой соломы или сена. Уберешь верхние сухие пласты, залезешь в самое нутро, в затхлую горячую сырость — и спи до утра, как на печи. Но спать-то всем нель­ зя, кому-то по очереди надо стеречь стадо. Быки здорово уставали за день, но голод для них был сильнее ус­ талости. Полеж ат часок и снова разбредаются в поисках скудного кор­ ма. Рогатый дьявол Шаман, опытный вожак стада, в любом месте без­ ошибочно находил посевы овса или пшеницы и пер туда с тупым, ярост­ ным упрямством, ведя за собой всех своих собратьев. Он и опал-то всег­ да одним глазом, а другим настороженно следил за пастухом: стоило только тому, сморенному сном и усталостью, прикорнуть хотя бы на ми­ нутку, бык бесшумно поднимался, расталкивал рогами остальных, и в мгновенье ока весь табун исчезал, как сквозь землю проваливался. Сравнение «неповоротливый, как бык», наверное, придумал человек, ко­ торый никогда не имел с быками дела. Но все-таки мы перехитрили Шамана. И заслуга в этом принадле­ жит все тому же Ваньке-шалопуту. На его совести было уже несколько потрав, он вообще не мог дежурить один — засыпал сразу, как куренок. И однажды придумал: когда стадо легло на отдых, Ванька тоже свер­ нулся калачиком около Ш амана, привалился к его теплому боку, угрел- ся и безмятежно заснул. Бык почуял, что стража спит, начал поднимать­ ся и разбудил Шалопута. С тех пор все дежурные стали пользоваться Ванькиным способом, и потрав больше не было. Другим спасением от холода, кроме прелых копен и остожий был костер. Костер! Радостным теплом и светом твоим озарено мое детство!