Сибирские огни, 1976, №8

сто, работали больше других — вот и все кулачество. Батраков-то сро­ ду не держали. Отец на меня с восьми лет хомут надел, сам надорвался и сгинул, когда эту треклятую мельницу строили... Бедняки-то у нас в Сибири, при вольных-то землях, происходили из тех, кто поспать любил, пока солнце в зад не припечет... — Во-он ты как запел,— протянул дедушка.— А отчего отец-то твой погиб, ты знаешь? От жадности он окочурился, вот отчего. Все в кубыш­ ку копил, все ему было мало. Бывало, снегу зимой у него во дворе не вы­ просишь. А давай-ка вот так теперь рассудим. Хорошо, что у вас в семье ребята одне нарождались — работники. Много ли их, таких-то семей, было на всю матушку-Сибирь? А ежели взять, к примеру, дружка моего, Тимофея Малыхина? Уж он ли не работник? День и ночь хребтину гнул, а из нужды вылезти так и не мог. Кто же виноват, што у него девки од­ не, с которых проку в хозяйстве, как от козла молока? Жену убивать? Д ак она правду пословица говорит: баба — что мешок, што положил, то и несет... Или взять семью, где хозяин немощный, заробить себе на пропитание не в состоянии. Тоже виноватый? Твоему же тятьке такие вот и кланялись в ноги: одолжи, христа ради, хлебца, не дай с голоду помереть. А он, тятька-то твой, еще куражиться, бывало, зачнет, какую- нибудь вдову сирую сапоги свои целовать заставит, потом только з а т ­ хлой муки меру насыпет, а с новины две таких меры сдерет... Сове-етска власть его, видишь, обидела! Д а как у тебя язык такое говорить пово­ рачивается? Она тебя, власть-то эта, несмышленым подобрала, наукам обучила, а ты теперь харкаешь на нее, поганец. При ранешной-то в л а ­ сти загнулся бы без тятьки с мамкой... — Хватит! — взвизгнул сват Пётра и, как вчера, грохнул о стол ку­ лаком .— При другой власти я бы и сиротой не остался, чего несешь околесицу. Но на этот раз окрик на дедушку не подействовал. Он не унимался: — Немца, видишь, он, сукин сын, поджидает. А на кой хрен ты ему нужен, немцу-то? Думаешь, для того он тебя завоевывает, штобы на божницу посадить да молиться на тебя? Не дождешься ты немца, ско­ тина безрогая! В первобытность уйдем, траву станем жрать, лопухами заместо штанов прикрываться, а не будет того, штобы немец на загор ­ бок русскому забрался. Кишка у него тонка! Теперь сват Пётра пошел на попятную, попытался смягчить обста­ новку: Выпил ты, видно, лишку, Семен Макарович, вот и понесло тебя... Выпил... А ты знаешь о том, што у трезвого на уме, то и у пьяно­ го на языке? — Ладно, давай лучше спать ложиться. Утро вечера мудреней. ...Но к утру сват Пётра исчез. Мы проснулись — на нарах пусто. Д у ­ мали, ушел управляться, как вчера. Я выглянул в окно — на дворе нико­ го. Собрались, пошли поить овец. Когда выпускали отару, я позвал Егорку. Баранчик не откликнулся на мой зов, среди овец его не было видно. Дедушка всполошился. Стали искать. Обшарили всю кошару, весь двор. Егорку нашли неподалеку от избушки, под стогом сена. Вернее, не самого Егорку, а его голову, ноги да требушину. Я заплакал , дедушка начал материться: — Вот ведь поганец, в бога мать твою душеньку! Д аж е шкуру при­ хватил, не побрезговал... Прощай, Егорка! Больно доверчивый ты был — это тебя и погуби­ ло. Может быть, другая овца пошла бы под нож, но ты обрадовался че­ ловеку, когда ночью открыл он кошару, первый кинулся навстречу А человек-то этот оказался волком...