Сибирские огни, 1976, №8

который, видать, только что приехал из деревни, весь был заляпан грязью. Бабы стояли в сторонке, в горестных позах скрестив на груди руки и подперев ладонями подбородки. Бой -баба Мокрына Коптева тихо плакала и сморкалась в уголок платка. Дедушка сидел за балаганом и тюкал перевернутым молотком по лезвию косы. Я подошел к нему. Он не взглянул на меня, красная его борода, всегда расчесанная и ухоженная, была всклокочена, в ней з апу ­ тался засохший цветок ромашки. И еще я заметил: дедушка тюкал косу по одному и тому же месту. Наконец, он тихо сказал , не поднимая головы: — Война началась, Серега... Глухозимъе 1 Поздняя осень... Давно уже отзвенели тихой медью погожие деньки бабьего лета, золотыми метелями откружил листопад, и теперь пустын­ но неуютно в поле и в лесу, глухо и тоскливо во всей природе. Полевая дорога: тускло блестят размытые дождями колеи, ветер свистит в придорожных голых бурьянах, грязные клочья туч проносятся низко над землей, задевая верхушки деревьев. Вон озябшая ворона си­ дит на потемневшей от сырости копне сена, холодный ветер ерошит ее перья, ворона хриплым простуженным голосом кричит в серую ветряную пустоту: — Кар-р, кар-рр! А то разыграется ночью целая буря, загудет, застонет над степью. Но утихнут бури, кончатся беспросветные гнилые^ дожди,^ и вот од ­ нажды под утро упадет на грязную землю сверкающий колкий иней, з а ­ краины озера схватятся стеклистым ледком, и когда в ясное небо подни­ мется солнце, то таким праздничным блеском засияет мир, что дух з а й ­ мется от свежести, простора и чистоты. Изморозь ознобит прибрежные тальники, остывая, задымится туманом сразу потемневшая вода, и же ст­ ко, жестянно зашелестит вмороженная в лед осока. Вялая рыба соберется в косяки: пойдет по озерному дну искать глу­ бокие илистые ямины для зимовки, и д аже хищная щука в это время равнодушна ко всему,— она тоже плавает сонно, еле шевеля рыжими плавниками: ищет себе зимнее убежище. З апо здалая стая лебедей протянет над озером и, может быть, снеж­ ными хлопьями опустится на пустынное жнивье,— покормиться перед дальней дорогой... 2 Зима как-то сразу навалилась на нашу деревню, большими снега­ ми и ледяным мраком придавила к земле и без того низкие саманные да пластяные избы. Тихо сделалось в деревне, д аж е собаки перестали бре­ хать, словно околели все до одной. Дни стали короткими, «с гулькин нос» — как говорит бабушка. Медлительно, нехотя займется серенькии рассвет, самую малость постоит морозный дремотный денек, а там, гля ­ ди, и снова вечер, и снова шорох метели по крыше, да тоскливый вой ветра в трубе... з*