Сибирские огни, 1976, №8

И з девча т по утрам купалась одна Тамарка Иванова. Р а зд е в а т ь с я она уходила подальше, но все равно весь табор, как по команде, пово­ р ачи ва лс я в ее сторону. Бабы осуждающе ворчали, а Мокрына Коптева н акидыв ал а с ь на мужа: — Ч а в о пялисся, шайтан? Вывихнешь гляделки-то, окаянный! — Чё гляделки ,— со смиренным вздохом отвечал Копка.— Тут и головы не пожалел бы. Огромная Мокрына вооружалась, чем попадя, и шла в атаку. Коп ­ ка шустро прятался за спины мужиков и оттуда начинал кукарекать по- петушиному. Потом наскоро зав тр ак али , разбирали косы и шли к своим д е л ян ­ кам. Тр ав а была еще си зая и т яж ел а я от росы, за косарями тянулись темно-зеленые дорожки . От сапог разлетались брызги, словно люди шли по мелкой воде. Д е д уш к а д ел ает первый прокос, я начинаю следом. Утром, пока солнце не н абр ало силу, самая работа. Прохладно, тр ав а еще не о гру ­ бел» от зноя, она хрустко оседает под литовкой, брызгая росою в лицо. Н а медвяных цветах клевера сонно копошатся полосатые, черные с ж е л ­ тым, шмели, они нехотя, с басовитым, натужным гудом поднимаются из- под самых ног. Теперь я кошу уже исправно, хотя и быстро устаю. Силенок еще м а ­ ловато. А в первый день помучился. Что ни замах, то носком в землю. Было бы силы побольше, т ак и литовка пополам. Дедушка учил: ты пятку дюжее к земле прижимай , нос тогда сам поднимется. Старался, а не выходило, пока дедушка сзади не встал, не взялся вместе со мной з а мою косу. Так, в обнимку, прошли мы несколько рядков, и дело н а п р а ­ вилось. Д е д уш к а смастерил мне маленькую литовочку, но все равно больше, чем на час, меня не хватает. Тогда я иду помогать бабам с гре­ бать сено. Там легче. А все равно к вечеру устаю до полусмерти. Руки — как грабли д е ­ л аются , з а ужином л ож к у не удержишь. Д а ведь не только я — все у с т а ­ ют, а соберутся вечером вместе — всю усталость как рукой снимает. Д е в ­ чата песню зав едут или дурачиться с парнями примутся, замужние б а ­ бы к озеру белье полоскать уходят. Им и здесь, на покосе, свободной минутки не выдается. К а к заведенные, с утра до ночи на ногах. А му ­ жики в этот бла годатный час садятся вокруг костра посумерничать. И каких только историй здесь не наслушаешься! Главное лицо у костра — Копка Коптев. Это его час, его праздник. Тут он чувствует себя, как т ам а д а на свадьбе. Всерьез его, конечно, ник­ то не принимает — ботало д а и только,— но сочиняет ловко, и после трудного дня Копкины побасёнки — вроде концерта бесплатного И он понимает это, начинает важничать. — Р а с с к аж и , Прокопий Ильич, как ты цыганов надул — просит кто-нибудь из мужиков. ’ Копка медлительно достает из кармана штанов свою знаменитую трубку с чертячьей головой, набивает ее табаком, неспешно раскуривает от уголька. Все ждут. Наконец , Копка обращается к спросившему- — Р а с с к а з а т ь тебе, откуда эта трубка у меня? — Это мы з н а е м , - в ставляет дедушка С е м е н , - у нищенки Аришки на юбку Мокрынину выменял. При мне был торг. Копку т ак о е з ам ечание нимало не смущает, он лишь секунду л у м я ет, к а к выпутаться, чтобы не ударить в грязь лицом, не уронить з а с л у женного авторитета. з а с л у — А все-таки здорово надул я цыганов однажды,— начинал пн — В Бес с ар а бии д ело было. Иду как-то вечером по степу — а там v ™ лим а я с т е п ь , - иду, значить, по своим делам неотложным А ж п я т Г п™ т а - пупок к спине прирос: с утра маковой росинки в роте не было