Сибирские огни, 1976, №8

Не ожидал он вопроса. Так посмотрел, аж лоб сморщил под челочкой. — Ну, срубил черемуху. В стихе, значит. Так чуть ли не кулацкую идеологию при­ шивают. Понимаешь, куда хватили. В то время это не пустой звук. И Иван прав был, что забеспокоился. Иван написал стихотвЬрение о черемухе под окном родного дома, которую срубил. Он был уверен, что этим разделывается с частнособственническим прошлым. А в редак­ ции кто-то понял по-другому... — Один в редакции — это еще не вся редакция, — пытался я успокоить его. Иркутские поэты готовились к Восемнадцатому съезду ВКП (б). В один из вечеров собрались все — и местные маститые, и самые начинающие — коллективно поразмыш­ лять. Иван затащил на этот сбор Дениса Цветкова и меня. Все было по-домашнему. На столе, за которым сидели мы без соблюдения суборди­ нации, лежали папки, тетради и... стояли чайники и стаканы, посередине — вазы с пе­ ченьем. Мы, безусые, больше слушали, чем говорили, робко тянулись к вазам. А разговор шел о том, что надо ко дню открытия Восемнадцатого партийного съез­ да выпустить сборник стихов о партии и Родине, о труде и, конечно, о Сибири. — И лирические надо,— ввернул Иван Черепанов. «Старики» улыбнулись. — Конечно, если добротно и с большевистской страстностью,— заметил Ольхон. Иван вручил составителям несколько листков со стихами. Вышли на улицу при темноте. Из окон — свет. Людей много. Казалось, сегодняш­ ний вечер — праздничный. И хоть мы с Денисом не оставили свои стихи составителям, но и мы чувствовали себя чуть ли не участниками сборника. Иван положил свои руки на наши плечи. — Вот так-то, ребятки,— говорил он.— Надо и вам попытаться в этот сборник. — Есть ли с чем? — усомнился Денис. Но Иван слышит уже только себя. — А я... Свой сборник, из собственных стихов. Это моя мечта. — А реально? — Пусть через год, пусть через два, но будет сборник. Мы были уверены в этом. Иван может. Он способный. Вот уже сколько написал интересных стихов. И упрямый. Уж если задумал, то не отступит от своего. Мы с Дени­ сом хорошо понимали Ивана: его мечта — она и наша, только отдаленная-отдаленная... — Заходишь, стал-быть, в книжный магазин,— начал Денис,— а на прилавке но­ винка — книга стихов, и автор — Иван Черепанов, Стон! Так это же наш Иван... Как не взять? И побыстрее к кассе. — А я сажусь и немедленно пишу информатику: «Поступила в продажу первая книга стихотворений талантливого молодого сибирского поэта Ивана Черепанова...» — продолжал я. — Д а ну вас, черти,— лупил нас по спинам Иван. — А что?.. Книжка отменяется? — Не будет ее? Иван крепко вцепился в наши рукава: — Будет! Будет! Будет! А вскоре, в самом начале января 1940 года, в «Молодежке», наконец, появилось стихотворение Ивана Черепанова. Первое в печати. На литстранице оно было, пожа­ луй, самым эмоциональным. Иван писал о коммунизме и о предгрозовой атмосфере того времени. На той же неделе я заглянул в районную библиотеку. Там, на выставочную по­ лочку, Боровский приколол номер «Молодежки» с литературной страницей, где напе­ чатано черепановокое стихотворение. За столиком в углу читал нахмуренный Иван. По­ здравил его с появлением в газете. — О войне надо бы сильней. Не смог...— отмахнулся Иван. — Как «не смог»? Напечатали ведь. — Похоже на других. Вот Есенина отличишь. И в политике он — лирик. Я тогда торопился, а' хотелось без торопливости посидеть, по душам поговорить, • «всмотреться» в его стихи, да и в него самого, а потом, может быть, « написать о нем