Сибирские огни, 1976, №8

Потом терпение кончалось, и Денис надувался. Нет, не на весь вечер. Хватало только на полчаса. А мне, комсоргу заводоуправления, были по душе слова мужества: «Коммуни­ сты на расстреле не опускают в землю глаз...» Знали, что Уткин давно уехал в Москву. Хотелось, чтобы он жил здесь: как мож­ но — написать такие стихи об Иркутск? и жить не здесь? В Иркутске тогда, жили свои знаменитые писатели. Иван Молчанов-Сибирский руководил детским литкружком. Под его опекой ребята написали книгу «База кур­ носых». Она гремела по всей стране. Горький восхищался «Базой курносых». Этой книжкой, по сути, поколение, к которому и мы с Денисом относились, заявило о сво­ ем восприятии мира. Учились, начинали работать, ходили по воскресеньям с проти­ вогазами в комсомольские вылазки за город, громко горланили: «Если завтра война, если завтра в поход...» И не только «Базой курносых» был знаменит Иван Иванович. Почти ежегодно выходили его книжки для детей, сборнички лирики. Стихи замечали: рецензии появ­ лялись и в иркутских газетах, и в московских журналах. Писал Иван Иванович ясные стихи, больше о войне против белых, о сибирской тайге, об Иркутске. Может, не такие пронзительные, как уткинские, но зато тоже о комсомольцах, которые вели сверстников и пожилых «на поиски белых гнезд»: Пели голодные пули, Рвал ненасы тный наган. Какой-то встревож енный улей, А не старуха-тайга. Кровь загустела, как клейстер, Кровью забры згали бор, Падал, сжимая винчестер. Совсем молодой военорг... Иван Иванович одевался скромно, аккуратно, чаще всего видели его в светлом тонком свитере. Так одевались многие. И на литературных оборах он держался скром- но, за спинами товарищей. А кто в Иркутске не знал тогда драматурга Павла Маляревского? Его пьесы «Счастье» и «Кот в сапогах» были большим событием в театральной жизни области 1939—1940 годов. Часто произносилось тогда имя Константина Седых. Стихи начал писать он деся­ тилетним мальчишкой. Но знали его больше по роману «Даурия». И не в кепке или шляпе ходил, а в кубанке, как забайкальский казак. Казалось, всегда был чем-то не­ доволен, был малообщительным, .резким в разговоре. Но опубликованные главы ро­ мана обнадеживали всех. Сибирские парнишки конца, тридцатых лет зачитывалисьповестью«Артамошка Лузин». Вот и Денис энергично предложил прочитать: — Книга — во! Автор наш, иркутский. Гавриил Кунгуров. О сибирских партизанах писал стихи Иннокентий Луговской,который сам, еще парнишкой, партизанил во время гражданской войны. У него уже вышла книга стихов «Просека». Его называли нашим сибирским Луговским — в отличие от знаменитого москвича Вл. Луговского. Выделялся своей энергичностью Анатолий Ольхон. Вроде бы и недавно прибыл он в Иркутск, а уже приучил всех к себе, стал заправским иркутянином — всегда в центре внимания, будто и родился не в Вологде, а здесь, на берегу Ангары. Обяза­ тельно был при галстуке, летом — в шляпе. В солнечный день и в осеннюю слякоть непременно носил потертый пузатый портфель. Так и казалось, что Ольхон все время разносит по редакциям свои стихи и поэмы. А печатался он тогда больше всех иркут­ ских поэтов, вместе взятых. Только что вышел его солидный сборник «Большая Ан­ гара», а Анатолий Сергеевич был захвачен новой работой — разыскивал в архивах ма­ териалы для поэмы «Ведомость о секретном преступнике Чернышевском», писал сти­ хи на злобу дня, которые то и дело появлялись в иркутских газетах. Анатолий Сергеевич притягивал к себе. Возле него всегда толкались парни, в кар­ манах которых торчали согнутые вдвое ученические тетрадки или блокноты, где а к