Сибирские огни, 1976, №8

Но этот утолок отнюдь не изолирован от всей страны, он —ее неотъемлемая часть. Повествуя о реке своего детства — «не широка, не многоводна... в недаль­ ний путь спешит она»,— поэт завершает рассказ об Уржумке очень значительной строфой: И так не коротко, не долго Течет сквозь лето много лет Река. И пусть она — не Волга. Но без нее и Волги нет. Преданность отчему краю делает лю­ бовь ко всей стране еще крепче, еще незыблемей. Так, очень органично, воз­ никает в стихах тема единой большой Отчизны. Книгу «Благодарение» пронизывает мысль о нерасторжимой близости по­ колений. Не зря мне снились средь огня, В кромешном грохоте и громе. Земля, родившая меня, И тихий свет в далеком доме. Там корни сосен вековых Река поит, как век поила. Там нынче прадедов моих, Моих родителей могила... Здесь —не расхожий элегический вздох о земле, где прошло детство; здесь —убеждение, что каждый чело­ век — звено в нерасторжимой цепи времен: ...Подо мной, во тьме веков, Не просто темь, но корни древа. Нетрудно заметить, что в стихах Л. Ре­ шетникова отчетливо звучит всегда близкая ему тема живой преемственно­ сти поколений. Когда-то дед, вернув­ шись с турецкой войны, Гнул спину над сошкой своей. А «ьгнче, освоив науки, По следу его сыновей На тракторе катятся внуки. И не грустью, как могло бы быть, а оптимизмом пронизаны завершающие строки стихотворения: И мы в свое время уйдем, Свой след на земле пролагая, О жизни, что будет потом. Лишь только светло полагая. И будут сквозь утренний дым Трубить эти сосны, как горны. Как нынче над дедом моим Трубят широко и просторно. Загадывая самые заветные свои же­ лания, поэт высказывает и такое: И, наконец, хоть счет не мал, Хочу еще — совсем не мало: Чтоб сын отцом меня считал И сыном Родина считала. Так —в самых разных аспектах — сопрягаются в стихах «Благодарения» понятия: человек и народ, человек и время, история, ’современность и бу­ дущее. Поэт от малого и близкого идет к по­ стижению великого: Мой отчий дом! Я перед ним в ответе Не потому, что лучше в свете нет, А просто он — единственный на свете. Где я впервой увидел белый свет. Вспоминая, как «приветно и не строго струится дым вечерний из трубы», поэт завершает стихотворение прекрасным образом: И дым отечества нам сладок и приятен Уж потому, что — как понять я смог — В него втекает, различим и внятен. Над отчим домом вьющийся дымок. Эта же заветная мысль сквозит в «Послесловии» к книге «Благодарение»: поэт спел песню об отчем крае Не затем, что не знаю. Как страна широка. А затем, что родная Сторона мне близка. Весь Союз мне родимый. Но начало судьбы — От отцовского дыма, От отцовской избы... Объясняя мотивы своего обращения к родным березам, к родным полям, к родным и близким людям, поэт настой­ чиво убеждает: Кто не помнит былого. Тот к грядущему слеп... Поэт увидел сам и раскрыл перед на­ ми, читателями, великое в малом, не­ обычное, неповторимое —в будничном и обычном, бессмертное, нетленное —в смертном и преходящем. Такова логика жизни, логика истории. Такова и логика поэзии, опирающейся на постижение вечно живых корней, питающих душу нашего современника.