Сибирские огни, 1954, № 3

хребет. Это так громадно, что не верится... И есть очень много скептиков. А я это докажу! горячо закончила Вера, и заметно было, что она даже запыхалась от волнения. Позвольте, позвольте! —с внезапно заблестевшими глазами оста­ новил её Кирпичников. —Это именно надо ещё доказать! А почему эти горные островки среди пустыни — не Тянь-Шань, протянувший руку Ура­ лу? Нет, погодите, дайте мне кончить! Сложены они теми же горными по­ родами, что и Тянь-Шань. Это во-первых. А во-вторых... — Кирпичников помолчал и засмеялся. А во-вторых, мы, кажется, немного отвлеклись. Но тема-то попрежнему, — он помолчал и заключил: —попрежнему дья­ вольски интересная, это уж точно! — Это тема моей кандидатской диссертации. Как видите, —ирони­ чески прищурилась Вера, — имела глупость мечтать о больших трудностях больших делах. Все хотят вершить большие дела, а кто же маленькие будет де­ лать? — сразу потух Кирпичников. Он встал и подошёл к окну, плотно закрытому от ветра с песком. Ещё сегодня утром он ходил по горячим ташкентским улицам и по прохладным и величественным, с лепными потолками и скользкими паркетными пола­ ми, залам республиканского министерства, в полдень летел в душном са­ молёте над пустыней, а в разгар дня он снова здесь, в своей маленькой партии, в колхозе, заброшенном на кромку пустыни, на край самого древ­ него оазиса земли. Из окна самолёта пустыня казалась скатертью паляще­ го жёлтого цвета, с зелёной бахромой оазиса на углу. Скатерть местами сморщилась, будто тронули её неосторожной рукой. Это были барханы, сверху совсем смирные и безобидные, но Кирпичников видел, как ярко- жёлтый песок, прилетавший с берегов великой реки и не успевший ещё изменить своего цвета, могильными холмами барханов засыпал колхозные поля, сады и арыки. Он видел, здесь, на окраине кишлака, и дома с пусты­ ми оконцами и дверными проёмами. Рамы и двери были сняты людьми убегавшими от песка. А песок шёл по их следам. В тишине покинутого дома слышалось непрерывное, тихое посвистывание. По-змеиному изви­ ваясь, песок длинными струями вползал в окна, хороня дом окончательно. Кирпичников с невольным чувством гадливости наступил на ползшую пес­ чаную струю. Но песок переполз через его сапог и зазмеился дальше, а от тонкого его свиста становилось по-настоящему жутко. Вспомнив об этом, он даже и сейчас слегка передёрнулся. Кирпичников повернулся от окна к Вере. — Не спорю, написать диссертацию об Урало-Тянь-Шане с оконча­ тельным, как вы говорите, доказательством, это замечательно, это очень большое дело, — вздохнул он с откровенной завистью и вдруг оживился, поймав нужную мысль. — А почему, собственно, вы считаете наше дело маленьким? Канал, которого ждут целых три колхоза, тысячи колхозников, это маленькое дело? Жаль, ей-богу, что вы поздно прибыли в нашу экспе­ дицию и не присутствовали, месяца два назад, на объединённом собрании первичных парторганизаций и правлений этих колхозов. На повестке — скучнейшая как будто материя: «Вопрос о строительстве новой ороситель­ ной системы колхозов». А говорили выступавшие... ах, как они говорили! Не знаю, что у них в протоколе записано, а, по-моему, они слагали поэмы о своём новом канале, о новой двухэтажной школе, о библиотеке на десять тысяч томов, агролаборатории, о цветущих садах, о новых полях, говорили об электричестве, о радио. У них это не хуже Маяковского получалось, че­ стное слово: «Как будто пришёл к социализму в гости, от удовольствия за­ хватывает дух!..» —добрым вкусным баском продекламировал Кирпични­ ков.— Так, кажется, Андрюша, не переврал? — Н-да, красивая жизнь вырисовывается, —солидно ответил Андрю