Сибирские огни, 1954, № 3

в открытое окно. Стал искать глазами дом Марии, с балконами и крыль­ цом, невдалеке от Сквера шахтёров и круглого здания кинотеатра «Юный ленинец»; скрещение улиц Чкалова и Горнозаводской—точные его коорди­ наты. Там на углу продавалось мороженое. Два десятка шагов от киоска^ и каменное крыльцо, чугунные с узором перила, скамья. Мария внима­ тельно слушала фронтовые рассказы, при этом смешно хмурила тёмные брови или, забыв, что тает мороженое и капает на ступеньку крыльца, вся загоралась, готовая ринуться в воображаемый бой... А в коллективе шахты пять-бис была незаметной, при встречах, в клубе ли, в парке, на улице, робела, о жизни рассуждала смешно и наивно —девочка... Плавно сбавляя скорость, поезд приближался к вокзалу. Сергей под­ хватил свой багаж и первым вышел в открытый тамбур. Ещё двигалась дородная водокачка, по буквочке появлялось чёрным по белому «кипя­ ток», выплывала ста» лоточниц в пёстрых косынках, низом стлался серый шершавый асфальт. Всё, как до войны и до института. Всё привлекало взгляд и напоминало о прошлом. Вон там, под часами... Но подошвы ботинок уже коснулись асфальта. Навстречу двинулись люди, ожидавшие поезда. Мимо Сергея пружинистым шагом прошёл Вихрецов. Почему-то там, в вагоне, задержался, а здесь обогнал... Шли пассажиры с узлами, чемоданами и баулами. Людской поток подхватил Сергея и понёс под часы. Он заметил, как соскользнула с двенадцати и подпрыгнула к единице минутная стрелка. Тут, под часами, он когда-то прощался с Марией. Был ветреный день уже нежаркого в этих местах августа, и Мария ёжилась на ветру и оживлённо говорила... Потом голос её потонул и растаял в шумной разноголосице пяти лет студенческой жизни. А сейчас Сергей вдруг вновь услышал его,— тогдаш­ ний, милый: — Серёжа! И, ещё не увидев Марию в толпе пассажиров и встречающих, Сер­ гей понял, что услышал этот голос не только в мыслях, в нахлынувших воспоминаниях, но и на самом деле! Остальное произошло очень быстро, неожиданно и... не очень по­ нятно. Едва сделав шаг или два, Сергей очутился в цепких руках Оли Останиной. Непугливая Ольга заглянула ему в глаза и звонко поцелова­ ла в щёку. И отпрянула. — Побрит, а колючий! Больше никуда не уедешь? — Нет, нет, дома будет сидеть, возле материной юбки! Сергей улыбнулся. Отец! Он стоял, приглаживая подстриженные усы. В усах намечалась седина, складки на щеках стали резче и глубже. Толь­ ко голубые, почти как у Вихрецова, глаза смотрели молодо. — Здравствуй, отец! Здравствуй, дорогой. А где же мама? — Здорово, сынок! Матери приказал: сиди,— привезу, доставлю в целости и сохранности. Они обнялись. И только теперь, через плечо отца, Сергей увидел про­ бивающуюся сквозь толпу Марию. Какая она...- другая! Как похороше­ ла... Ольга за пять лет почти не изменилась, как была маленькая, бойкая, такая и осталась. Но Мария... И так получилось, что среди беспокойной толпы, в присутствии отца, Сергей даже не пожал ей как следует руку. «Здравствуйте». «Здравствуй­ те». Ещё сказал какую-то глупость, вроде «Как живёте, работаете?» «Ни­ чего». Едва-едва они протиснулись в узкую калитку, выбрались на привок­ зальную площадь. Тут был простор. — Танцевать можно!— весело сказала Ольга и слегка повела пле­ чиком.— А в вагоне, поди, душно, ни спать, ни бодрствовать. Вагон цель­ нометаллический, всё блестит и сверкает, а вентиляторы не работают —