Сибирские огни, 1954, № 3

И. ГОЛЬДБЕРГ Д е т и в п р о и з в е д е н и я х А . П . Ч е х о в а Необычайно многообразно творчество великого русского писателя-гуманиста Антона Павловича Чехова. Можно де­ сятки раз перечитывать любое его про­ изведение — и каждый раз перед взором читателя открываются всё новые и но­ вые картины, всё новые и новые сторо­ ны казалось бы давно уже знакомых об­ разов. Но не только великим художником был Чехов. Он был в то же время пыт­ ливым мыслителем и душевным печаль­ ником за человека, придавленного же­ стокой, неладной жизнью при капита­ лизме. Любить человека, всё человечество —< это значит прежде всего любить будущее этого человека — его детей. Чехов не внал путей, которыми придут ^люди к настоящей, свободной и светлой жизни, но он твёрдо верил, что эта замечатель­ ная жизнь настанет. Может быть, поэто­ му в его произведениях уделялось так много внимания детям. Для Чехова ре­ бёнок — растущий человек, о душе кото­ рого и о тех, кто должен эту душу вос­ питать, он говорил со всей беспощадной правдивостью глубоко чувствующего и мыслящего художника-реалиста. Количественно детские образы в твор­ честве Чехова занимают не очень боль­ шое место, но значение их исключитель­ но велико. Здесь особенно отразился дар Чехова немногими словами сказать о большом и важном. Два-три тонких, чёт­ ких штриха — и вот перед нами во всей своей многогранной сложности внутрен­ ний мир маленького, начинающего тер­ нистый жизненный путь человека. Читая Чехова, можно подумать, что он ставил перед собой цель проследить и показать развивающееся сознание ребёнка в его взаимоотношениях о окружающей ере- дой. Писатель рисует детские образы всех возрастов, начиная с Гриши, кото­ рому только что минуло два года и во­ семь месяцев, и кончая подростками и юношами. Шаг за шагом раскрывается перед нами нарастающий конфликт меж­ ду живой душой возникающего человека и окружающим миром, который «погиба­ ет не от разбойников, не от пожаров, а от ненависти, вражды, от всех этих мел­ ких дрязг» («Дядя Ваня»). Последовательно показывает Чехов, как уродует детскую душу вся система капиталистических отношений, её фаль­ шивая мораль. Галерея детских образов Чехова, если расположить их по возрасту, начинается Гришей, который, впервые покинув свой привычный «четырёхугольный мир», гуляет по бульвару. Он чрезмерно тепло одет, ему душно, а кругом всё та­ кое незнакомое, может быть, опасное. Казалось, в этом первом вступлении в широкий мир должна была сопрово­ ждать Гришу мама — самый близкий ему человек. Но мамы нет с ним в этот важ­ ный момент его жизни. Она жена состоя­ тельного представителя какой-то «сво­ бодной профессии» и занята чем-то дру­ гим. С Гришей — нянька, грубая женщи­ на, она бьёт его по рукам, называет ду­ раком, ведёт в пьяную компанию и дан« угощает водкой. Таково отношение к ре­ бёнку в состоятельной, очевидно, «куль­ турной» мелкобуржуазной семье, исчер­ пывающе обрисованное Чеховым бук­ вально несколькими строками. Но глав­ ное в рассказе — раскрытие внутреннего мира ребёнка, его восприятий окружаю­ щего. В «четырёхугольном мире», в кварти­ ре, Грише всё было знакомо, привычно и как будто понятно. В «большом» мире, на улице возникают самые разнообразные неожиданности. Вот, например, «какая-то няня сидит и держит маленькое корыто с апельсинами. Гриша проходит мимо и молча берёт себе один апельсин», за что получает удар по руке и окрик: —- «Дурак». Путём горького опыта он на­ чинает познавать, что апельсин — это не просто апельсин, который можно взять и съесть. Из своего’ первого путешествия в «большой» мир Гриша приносит много впечатлений, хочет о них рассказать, «во­ рочается с боку на бок; болтает и в кон­ це концов, не вынося своего возбужде­ ния, начинает плакать». Но мать также не понимает причин беспокойства ребён­ ка и ничем не может ответить на его душевную смятённость, кроме ложки касторки. Так с первых шагов своей жизни че­ ловек сталкивается с явлениями, кото­ рые самые близкие люди не хотят, не могут ему объяснить, потому что просто