Сибирские огни, 1954, № 3

Отставив горшочки с цветами, Мария облокотилась на подоконник. Она любила раннее утро, всегда манящее неизведанным в жизни. Летним утром её влекло к раскрытому настежь окну, одолевали волнения перед событиями дня, ещё неизвестно, радостными или грустными. Так могла ли она быть спокойной сегодня, в день долгожданной встречи? — Встреча...— вслух произнесла Мария, прикрывая окно. Оберну­ лась. Посередине комнаты стоял круглый стол. Девушка смахнула ла­ донью соринку с кремовой скатерти. Прошла к этажерке и поправила кни­ ги. Потом быстро, но тщательно перетирала в буфете посуду, мыла пол. И когда всё это было сделано, и Мария могла бы полюбоваться своей работой, она вдруг ахнула: цветы в чистой и светлой комнате, которую она любила и ревностно украшала, стояли где попало, без всякой симмет­ рии, — на подоконниках, на подставках, просто в углах на полу. Мария принялась переставлять их. Сняла с подставки блёклую при-' мулу и водрузила на её место зелёную, с изумрудными прожилками на листках. Поменяла местами на подоконнике красную розу и фуксию: розу поставила в центре, где больше дневного света и солнца. Девушка на се­ кунду уткнулась в шуршащую зелень, ресницами прищуренных глаз дотро­ нулась до прохладных лепестков, помедлила перед тем, как вдохнуть аро­ мат цветка... Но разве не замечательна фуксия, с рубиновыми серёжками? А глоксиния? Она распустила первый цветок; он радужный, похож на тру­ бу игрушечного граммофона. Только ирис не цвёл. «Евнух», —так окрести­ ла его Вера Матвеевна. Она всегда скажет что-нибудь смешное, если ей даже невесело... Время шло медленно. Минутная стрелка будильника, что стоял на комоде,— и та еле передвигалась. И Мария всё чаще то выглядывала в окно, то выбегала в коридор. Хотелось бежать на работу, встретить подруг: Ольгу, Агнию, Тасю, рассказать им... Поэтому звонок из управле­ ния — срочно явиться — обрадовал девушку. Мария вышла в коридор и прислушалась к тишине квартиры. Все разошлись, разъехались кто куда: Тимофей Наумович с Виктором, конеч­ но, ушли на работу, Дашин Вовик в детском саду, сама Даша, если само­ лёту не помешала погода, уже в Москве, Фёдор Тимофеевич на Урале, а семья его у своей родни... Дома только Вера Матвеевна. Сидит и что-ни­ будь вышивает. Рассказать ей или не надо? Лучше предупредить, что «ключ от парадного не взяла, скоро вернусь», и как ни в чём не бывало выйти. Зачем хвастаться! Пусть Вера Матвеевна узнает сама, когда Сер­ гей придёт в гости, высокий, стройный, красивый, — интересней, чем раньше. Вера Матвеевна смирно сидела за маленьким столиком. Она ничего не делала. Колени её были окутаны шалью. «Опять ревматизм, — поняла Мария. — '‘Такие мучения!» Но старушка не пожаловалась на боли. Мягким движением руки она пригладила и без того гладко зачёсанные волосы; на её похудевшем лице затеплилась улыбка. — Проходи, Машенька, сядь. И принялась за штопку детского чулка. Ведь болеет же, болеет, а хочет показать, что здоровая!.. Мария на цыпочках прошла по ковру. Заглянула в глаза старушки — мутные и уста­ лые; вновь невольно посмотрела на шаль. Конечно, больна! — Очень? — Пустяки! — сразу догадалась Вера Матвеевна. И уже ответив, по­ пыталась скрыть свою догадку: — Ты о чём? Может, сходить в аптеку, принести лекарства? — Не надо. Собралась же куда-то — иди. До аптеки рукой подать* сама сумею сходить, не велика барыня.