Сибирские огни, 1954, № 3

Леонид ОГНЕВСКИЙ НАД НАМИ СОЛНЦЕ Повесть Г л а в а п е р в а я Едет! Скоро будет здесь... , Не по штемпелю на письме узнала об этом Мария. Сердце подсказа­ ло, что где-то поблизости. Пальцы её торопливо разорвали синий кон­ верт. Девушка пробежала глазами по строчкам знакомого почерка... И кинулась к двери. Хотелось догнать веснушчатого паренька-почтальона и расцеловать его в золотые веснушки. Хотелось ворваться с радостной вестью в комна­ ты рядом, к Останиным, прокричать: «Едет!» на всю квартиру, на весь дом. Но в коридоре держалась ещё полутьма, в комнатах была тишина, почтальон уже стучал сапогами о каменные плиты крыльца, и Мария ра­ стерялась, очутившись в распахнутой двери. Бежать за незнакомым под­ ростком? Тревожить шумом Веру Матвеевну?.. Надо сдерживать свои чувства. Сдерживать... Легко сказать! Он учился в Москве, она работала здесь, в Сибири, разлука их затя­ нулась на год, два, пять долгих- лет, —Мария ждала; наверно, ждала бы и больше — больше не надо: едет! И она легко, энергично повернулась на каблуках босоножек. О стул, стоявший возле дверей, хлестнули полы халата. Густые тёмные волосы де­ вушки рассыпались по плечам. Она поправила их и насторожилась. Ей почудилось: мчится поезд, рассекая таёжные чащи, под откосом шараха­ ются в сторону кусты ивняка; показалось — стучат по рельсам колёса, вот они загрохотали, гулко, настойчиво, оглушительно, на загородном мосту, под крутыми дугами ферм... Радость преобразила Марию. Всё лицо её, немного смуглое, матовое, будто пропиталось вишнёвым соком, маленькая тугая складочка над пе­ реносьем разгладилась, карие глаза с голубоватыми белками стали влаж­ ными. Она пробежала к окну и легко распахнула створки широкой рамы. Пусть видит её, радостную, вся улица, пусть знает о её счастье весь город! Было раннее утро. В палисаднике перед самым окном клонились зыб­ кие ветви акаций, их мелкая резная листва искрилась дождинками; и ас­ фальт тротуара, и камень мостовой не успели обсохнуть после ночного ливня. С улицы веяло свежестью. В предместье ещё никто не шёл и не ехал, только дымились трубы над чешуйчатой черепичной крышей белокаменного дома напротив, и чьи- то руки в верхнем окне только успели разволновать тюль, открывая фор­ точку, а со всех сторон города уже доносцлся гомон и гул. Знакомце щуг мы разрастались, в них было торжество рождения нового дня.