Сибирские огни, 1954, № 3

з небо. Так сидели у костров и его далёкие предки, чьи стада веками ко­ чевали здесь, в песках. О чём думает старик, глядя на звёзды? Какие мыс­ ли наполняют его голову,— древние, как эти пески, о тайнах звёзд и глу­ бинах неба, или новые — о сегодняшнем дне, о цементе, о трассе. «Креп­ кое , . р . слово — цемент»,— вспомнила Вера. Она приподнялась на :<Креп- локте, словно могла услышать мысли аксакала. Но услышала лишь прерывистое шуршание песка да возникавший время от времени оголтелый лай Бас­ мача, собаки экспедиции, на шакала, бродившего вокруг стоянки Зверь прятался в залитых лунным светом песках и с небольшими перерывами выл, захлёбываясь. Испуганный этим воем, мягко затопотал пасущийся верблюд и остановился недалеко от Вериной кровати, а между двумя его горбами повисла красная недобрая луна... Вера заснула, когда брезжило утро, безветренное, душное, не обеща­ ющее прохлады... И тотчас же, как ей показалось, её разбудили многие голоса и топот бегущих ног. Она открыла глаза и увидела, что все рабочие экспедиции и Кирпичников и Андрюша бегут куда-то в сторону от стоянки. Вера села в кровати, зевнула, недовольно пожала плечами: «В чём дело?», подумала минуту и тоже побежала. А люди уже остановились, и некоторые поднес­ ли к глазам щитком ладонь, во что-то всматриваясь. Вера посмотрела в ту сторону и увидела большую овечью отару, выходившую из-за барха­ на. Бесконечный поток стад клубился грязно-серыми волнами и разделил­ ся на две струи, когда на пути его встретился новый бархан. Было что-то тревожное, пугающее в этом медленном шествии стад. Овцы брели понуро, тесно прижавшись друг к другу, будто поддерживая ослабевших, и опустив изморённо голову, ставшую непосильно тяжёлой. И так же медленно, так же опустив голову и с трудом отрывая ноги от земли, шли по бокам и сзади стад обожённые солнцем, измученные пас­ тухи с пыльными бородами. Вера тихо ахнула и побежала, увидев, как две овцы остановились, шатнулись и бессильно легли на песок. К ним броси­ лись овчарки, легли рядом и лёжа лаяли до тех пор, пока одна овца не поднялась и не пошла, а другая осталась неподвижно, как-то странно от­ кинув голову. Впереди, указывая дорогу, шёл высокий чернобородый чабан. Он нёс на руках, как мать грудное дитя, маленького ягнёнка. Детёныш спал, до­ верчиво уткнув мордочку подмышку человека. Лицо чабана было печаль­ но, а в сухих воспалённых глазах застцшо немое отчаяние. Вера, с замер­ шим сердцем, узнала в нём старшего чабана колхоза, отца Анвара и сы­ на Кудрата-ата. Чабан увидел отца, робко подошёл к старику и почти­ тельно поздоровался. Кудрат-ата заговорил первый. Как только раздался его Слабый старческий голос, смолкли тревожные переговоры людей. Ста­ рик, хватаясь отчаянно то за голову, то за бороду, то грозя кому-то ма­ леньким, сухим кулачком, зло кричал на сына, а тот стоял, сгорбив бес­ помощно могучие плечи и опустив обречённо голову. — О чём говорит Кудрат-ата? — тихо спросил Кирпичников стояв­ шего рядом Анвара.—Это вашего колхоза овцы? — Наша баранта. Много овец и ягнят погибло, вот такое дело. Де­ душка очень сердится. Он говорит отцу: — «Не приходи больше в колхоз, даже с повинной! Позор твоей бороде на всю жизнь!» —Анвар с мучи­ тельным стыдом отвёл глаза и дрогнувшим голосом спросил: Разве отец виноват, скажите, начальник? Кирпичников рванул ворот рубахи и тяжело, натужно вздохнул. — Ты толком говори, что случилось с овцами? крикнул он. — Афгани два дня дул,— сказал Анвар, и всем стало^ ясно, почему эти дни стоял палящий, безветренный зной: где-то стороной прошёл «аф­ ганец» — сухой, обжигающий юго-восточный ветер. Там, где он дул,