Сибирские огни, 1950, № 5

но, ограничивая двор справа. Левее их находилось небольшое строение, по всей видимости баня; за нею на приусадеб­ ной земле гряды овощей, ещё дальше густая темнозелёная ботва картофеля. Посреди огорода виднелся колодец, и около него две женские фигуры с вёд­ рами. Отсутствие дождей, видимо, да­ вало себя знать: овощи давно вышли из молодого возраста, а их ещё прихо­ дилось поливать. Опросить, дома ли хозяин, во дворе было не у кого, кричать женщинам у колодца не хотелось; я остановился в нерешительности. Прежде, чем войти в дом депутата Верховного Совета, каза­ лось, следовало бы хоть узнать, есть ли у него время меня принять. Впрочем, с огорода на меня взглянули равнодушно, мельком, видимо, к посетителям здесь привыкли. Делать нечего, пришлось без спроса войти в сени, подняться по кру­ той лесенке. Тишина жаркого июльско­ го полдня царила в доме. Никого не было видно, только белая курица сму­ щённо шмыгнула мне навстречу вниз по лестнице. Справа находилась одностворчатая дверь, слева такая же, неплотно при- крытая, вела в кухню. Посредине была широкая двухстворчатая дверь с мато­ выми стёклами. По догадке я в неё и постучался. Негромкий голос произнёс: «Пожалуйста», и, отворив 'дверь, я очу­ тился в просторной комнате с больши­ ми окнами, завешенными от мух мар­ лей. Объёмистая круглая печь в кожу­ хе из листового железа стояла поодаль от стены. Вместительные книжные шкафы и большой письменный стол за­ нимали значительную часть кабинета. На столе стопками лежали книги и журналы, стоял телефонный аппарат, простенькая чернильница и большой портрет товарища Сталина. Далеко не новый диван и ещё стол дополняли скромную меблировку. Пучки колосьев и трав были сложены в углу. Терентий Семёнович Мальцев, очень моложавый для своих пятидесяти пяти лет, высокий, худощавый, в чёрной ла­ стиковой рубашке, облегавшей несколь­ ко сутулые плечи, сдвинув на лоб очки, поднялся мне навстречу из-за письмен­ ного стола. Одновременно он отложил раскрытый журнал — «Вопросы фило­ софии» . У Мальцева типично крестьянское широкое лицо, но без бороды и усов, чисто выбритое, с крупными чертами и— большие светлые глаза под утомлённы­ ми веками. В густых тёмных, зачёсан­ ных назад волосах очень немного седых нитей. Наружность Мальцева напоми­ нала мне чью-то очень известную. Я назвал себя и пожал большую, привыкшую к физическому труду, руку с длинными чрезвычайно гибкими паль­ цами. Мальцев задал несколько обычных в данных обстоятельствах вопросов о до­ роге, о Москве. Он говорил неторопли­ во, на « о » , внимательно посматривая на незнакомого собеседника, видимо стараясь прежде всего уяснить, что пе­ ред ним за человек. Через несколько минут он уже бес­ покойно заговорил о сухости нынешне­ го лета. Затянувшееся бездождье не давало покоя, занимало мысли Маль­ цева. Неожиданно прекратив разговор, Терентий Семёнович встал, подошёл к ближайшему шкафу, достал, поднявшись на носки, одну из лежавших на нём свёрнутых в трубку карт. Пока он нёс её через комнату, расправлял на сво­ бодном столе, занимавшем противопо­ ложный угол, я, наконец, сообразил, кого он напоминает. Высокая сухая ширококостная фигура, длинные ноги, манера сутулиться, крупные черты ли­ ца, говор на «о» — всё это делало его похожим на Алексея Максимовича Горького. — Засушливый июнь — особенность наших мест, — снова заговорил Маль­ цев. — На июньскую засуху мы всегда рассчитываем, запасаем на это время влагу. Но июль у нас обычно дождли­ вый, а вот в нынешнем году погода подвела — и в июле с влагой не­ важно... Наклонившись над картой Шадрин- ского района, Терентий Семёнович, не касаясь бумаги, а только водя над ней остро очинённым карандашом, показал, где выпали в последнее время дожди. — В Кургане несколько дней назад шёл дождь более суток, — заметил я. — Да, да... И гораздо ближе про­ шли хорошие дожди. Вон даже за Исетью, совсем недалёко от нас, — Мальцев показал на линию высокого го­ ризонта за окнами, — а мы здесь точно- в полосе полного затмения, если допу­ стимо такое сравнение. Знаете, во вре­ мя затмения солнца или луны бывает такая территория, которую полностью закрывает тень... •— пояснил он свою мысль. •— Очень обидно, — продолжал Терентий Семёнович с горечью, — по всходам мы уверенно ждали 3 5 — 40' центнеров с гектара. Я имею в виду пшеницу по парам, — тотчас уточнил Мальцев. — Ну, да у нас её примерно половина, гектар поболее пятисот, вот и считайте... Он помолчал и начал сворачивать карту. — Хорошо, что засуха навалилась на такой колхоз, как наш, — заговорил Терентий Семёнович снова, — колхоз, где ведутся наблюдения, накапливается опыт, — Мальцев чуть улыбнулся. — Как колхозник, каждый день затянувше­ гося бездождья я переживаю тяжело. Как опытник, я утешаю себя тем, что