Сибирские огни, 1950, № 5

и. ВОЛКОВ НАШЕ ГОДНОЕ Р о м а н « ...со в ет с к а я то р го в л я е с т ь н аш е, р о д н о е, б о л ьш е в и с т ск о е д е ­ ло, а р а б о т н и к и то р го в л и , в то м ч и с л е р а б о т н и к и п р и л а в к а , есл и он и то л ь к о р а б о т аю т ч естн о ,— я в л я ю т с я п р о во д н и кам и , н аш его , р ево л ю ц и о н н о го , б о л ьш е в и с тск о го д ел а». И. Сталин. I В кухне раздался новый взрыв хохота. Смеялись так дружно и ве­ село, что Пётр Петрович отложил воскресный номер газеты и слег­ ка, больше по старой привычке, поморщившись, встал из кресла и при­ открыл дверь. — А-а-а! Грунюшка! — сказал он приветливо, подходя к сидевшей на табурете у порога низенькой полной женщине в клетчатой шали и старенькой кацавейке.— То-то я слышу — с хохота помирают, опять что-нибудь сказанула? — Д а уж я, Пётр Петрович, известно, скажу,— что твоя библия,— подтвердила Аграфена Мартемьяновна, подавая ему маленькую, заско­ рузлую от работы руку. — Петя! Двери! — закричала на мужа Софья Васильевна, жарив­ шая на плите пирожки.— Вася! Закрой, опять чаду в комнату напу­ стили, беда с вами да и только. Вася, мальчик лет двенадцати, бросился со всех ног исполнять при­ казание матери, но его опередила миловидная худенькая девушка, доч­ ка Аграфены Мартемьяновны, одетая в такой же, как у матери, клет­ чатый платок и лёгкое старенькое пальто, мало подходившее к креп­ кому сибирскому морозу, свирепствовавшему на улице. — А это кто такая? — спросил Пётр Петрович, поймав её за ру­ кав.— Постойте, постойте, я сам отгадаю. Всех у тебя пятеро; ну, ме­ люзга в счёт не идёт.— Лизавета, что ли? Все опять засмеялись. — Не отгадали,— сказала девушка, и бледные щёки её залил неж­ ный румянец.— Я — Лена. Помните, вы мне ещё мячик подарили? — Вот оно что! Ну, как же не помнить такое историческое собы­ тие? Как отец-то поживает? — Да плохо всё. Ему и с постели-то вставать нельзя, а он никого' не слушает, всё ему в тайгу нужно, и зима не держит. Тут его едва живого привезли, пообморозился весь. — Д-а-а? Жалко Николая Петровича, поохотились мы с ним немало в своё время. Между тем Аграфена Мартемьяновна, сняв шаль и кацавейку, по­ дошла к Софье Васильевне.