Сибирские огни, 1950, № 5

собное помещение. Она сделала это так демонстративно, что Виктор,, постояв немного, почёл за лучшее уйти. Разрыв этот был тяжёл для неё. Она не представляла себе, как сильно успела привязаться к этому стройному пареньку. Может быть, в нём она любила только свою мечту, слишком уж не похож он был на того, каким она хотела бы его видеть. Много было пролито тайных: слёз в подушку. Но Лена не допускала и мысли о примирении. Раздражение по поводу его упорной скрытности, болезненные вос­ поминания о вечере в театре и встрече с Козловой, обида на странное и непростительное молчание за всё время командировки — всё это обо­ стрилось теперь в душе Лены. Но последним страшным ударом для неё было нежелание Виктора защищать Родину. Родина! Как много это слово значило даже для такой мало видев­ шей в жизни девушки! Это чувство, как любовь к матери, порой даже- неосознанное, привычное, естественное благодаря тому, что все окру­ жавшие её люди: мать, подруги, Елизавета Ивановна, Андрей Ильич,. Калюжный, сторож Авдеич — все они думали так же, как она —это чувство особенно выросло и окрепло именно теперь, когда страшная опасность грозила родной стране! А он!.. Виктор... Она вынуждена была назвать его дезертиром, хотя формально — он ещё не совершил такого страшного преступления, и мысль о том, что она была по существу права, бросив ему в лицо это обвинение, поразила Лену. Шли месяцы, но горе Лены не утихало. Днём было легче. Работа захватывала Лену. Зато ночами, дома- было очень тяжёло. Лена теперь чаще навещала родных и оставалась у них ночевать, хотя ей приходилось вставать значительно раньше обыч­ ного: очень уж далеко было до магазина. Когда все укладывались спать, Лена подсаживалась к матери, чи­ нившей что-нибудь у стола, и задумчиво смотрела на её быстро сную­ щие пальцы. — Ты что-то всё хохлишься? — спросила как-то мать.— Всё ли у тебя подобру-поздорову? — Мама! — спросила Лена вместо ответа.— Как ты думаешь, мож­ но такому человеку верить, который свою страну не хочет защищать0 Аграфена Мартемьяновна испытующе взглянула на неё и сказала: — Будто сама не знаешь! Нет, доченька, не верь такому, он хуже- волка будет. Нет у меня сына, а был бы, так я его сама бы на войну послала. Женя, с которой она снова поделилась своим горем, хогя и отруга­ ла её за безволие и неумение «командовать своим сердцем», потом неза­ метно взяла над ней «личное шефство». Она приходила в магазин к концу работы и, сидя на ящике подле Лены, пока та подсчитывала че­ ки и клеила бесконечные талончики карточек на листы газетной бума­ ги, беседовала с ней, изобретая каждый раз новые гемы. В свободное время ходили в клуб — слушали лекции, смотрели спектакли или кинофильмы. Однако эти посещения скоро кончились. Выходя как-то из зала в фойе, Лена столкнулась в дверях с Виктором, шедшим под руку с Клавдией Петровной. Козлова нагло оглядела Лену и, обернувшись к Виктору, громко, чтобы Лена слышала, сказала: — Вон она, Витя! Может, опять срочно «заболеешь» и к ней сбе­ жишь? На этот раз Лена не ушла из клуба до конца спектакля, по потом, сколько её ни звала Женя, в клуб больше не ходила. Нашлось у них с Женей другое занятие, которому они себя и по­ святили.