Сибирские огни, 1950, № 5

говорил предместкома Никитин. Ей запомнилось только, как он сказал: — Да и товарищу Смуглову не к лицу потакать старорежимным привычкам Сычёва. Кажется, человек он солидный, на лучшем счету у нас в торге, а тут не учёл, что не по-советски поступает. Выступавшие вслед за Никитиным,— одни искренно и горячо, а кое- кто, вероятно, вынужденно, — одобряли Андрея Ильича за то, что он вынес этот вопрос на обсуждение общественности. Объявили перерыв. Лене не терпелось поговорить с Андреем Ильи- чём, но он стоял, окружённый группой завмагов. Среди них был и На- сечкин, который почёл за лучшее подойти к нему с виноватым видом. Красный и взволнованный, Насечкин оправдывался: — Вы понимаете, товарищи, как-то по-дурацки получилось. Знае ­ те, как бывало в школе — учительница спрашивает: «Ты это сделал?», ну и нев'ольно ответишь: «Нет, не я». А потом сам жалеешь, что смало­ душничал, да сознаться стыдно.— Он принуждённо засмеялся. — А что с тобой делали ребята, если ты своим малодушием и ложью подводил товарища, который прав, ты помнишь? — спросил кто-то. — И сравнение твоё, товарищ Насечкин, неуместно,—сказал Чернов,— не только потому, что тебе уже не десятый год от роду, а, главное, потому, что ты — не на большой перемене, а на партийном собрании. Я, если хочешь знать, не за себя, а за тебя самого обижен: жалко, по­ нимаешь ли, человека терять. Нашего работника. И он отвернулся. — Да я...— начал Насечкин, но Лене неприятно стало слушать его. Она отошла. «Где Калюжный?» — подумала Лена. К нему она чувствовала те­ перь глубокую симпатию и благодарность. Ей казалось странным, что Андрей Ильич сразу же не подошёл к нему, чтобы поблагодарить за поддержку. Она оглядела фойе и увиде­ ла его подле копии с Репинской картины «Иван Грозный и сын его Иван». Лена подошла к картине и стала подле Калюжного, искоса раз­ глядывая его. Лицо Калюжного, несмотря на неправильную форму носа и морщи­ ны у глаз, было всё ещё, пожалуй, красиво. Особенно— умные, много видевшие на своём веку глаза. Внезапно Калюжный взглянул на Лену и, поймав её взгляд, сказал: — Жалко, скопировано плохо, а в подлиннике это потрясающая картина, а глаза царя прямо изумительно написаны. — Они и здесь вон какие жуткие,— сказала Лена и, как говорится, не ставя запятой, сразу же, торопясь и смущаясь, выпалила: — Вы как раз во-время выступили и очень хорошо. Спасибо вам, это я не за Андрея Ильича, а от работников магазина. Нам ведь тоже обидно, что как-то обо всех заботятся, а о нас нет... Она замолкла, увидев Чернова, подошедшего к Калюжному. — У вас, я вижу, Андрей Ильич, в коллективе все патриоты своего- магазина,— сказал Калюжный, пожимая руку Чернову. Лена ещё больше смутилась и, неловко поклонившись, отошла к Нюсе, проходившей с подружками мимо. Ей не хотелось, чтобы Нюся видела её стоящей с Черновым, так как знала, что легко попасться на её острый язычок. Она и в магазине- то избегала при ней обращаться к завмагу. А Чернов, видя, что с её стороны он может не опасаться ни на­ смешки, ни «атаки», говорил с ней проще и дольше, чем с другими девушками, особенно с глазу на глаз.