Сибирские огни, 1950, № 5

гаринова, но имена местных героев — руководителей сибирских партизан тов. Щетинкина и его сподвижника тов. Кравченко, разбивших колчаковскую свору в Минусинском крае и Туве, ос- -тавивших о себе добрую славу, — ос­ таются забытыми. В действительности ж е имена этих героев гражданской вой­ ны с любовью произносятся в Туве и Хакассии каждым человеком и напоми­ нают о подлинной дружбе трудящихся тувинцев с русскими, о великой роли русского народа в деле освобождения -от колчаковщины сибирских народов. Всё это объясняется, видимо, тем, что автор собирал материал для своей кни­ ги мимоходом, бессистемно, недоста­ точно вдумчиво. Есть и другого рода ошибки. На стр. 1 3 Ю. Промптов, желая проиллюстри­ ровать мысль о тяжёлом прошлом ту­ винского народа, использует предание •об одном озере, записанное им у стари­ ков. Предание начинается: «Некогда, когда тувинцы были сильны и могуще­ ственны, ручей с шумом извергался со -скалы и падал в озеро. Но по мера то­ го, как тувинцы беднели и число их убывало, слабел и убывал ручей, а ны­ не (значит теперь? — П. К.) по скале 'сочатся лишь отдельные капли; словно ручей льёт слёзы над горькой судьбой народа... этот ручей — наша судьба. С последней каплей ручья — конец нам... Все умрём, погибнем...» Рассуждения о печальной судьбе следуют почти на двух страницах. Автор словно сам верит, что «араты обходили старое тихое озеро, сплошь покрытое пеленой зелёной плесени, в нём никто не ловил рыбу, никто не ре­ шался зачерпнуть из него воды». По­ зволительно- спросить у тов. Промпго- ва, зачерпнул бы он воду для себя из атого «прелестного» озера, покрытого зелёной плесенью? Очевидно, здесь де­ ло не в «духах» и «судьбе», а в пре­ небрежении у жителей к этой воде, вызванное её качеством. Автор готов втиснуть в свой очерк любую легенду, без критического под­ хода к ней. Для него безразлично, от каких социальных слоев населения идёт та или иная легенда или преда­ ние. Так общеизвестный миф, создан­ ный вокруг Чингиз-хана представителя­ ми имущего класса и служителями ре­ лигиозного культа, о якобы принадле­ жащих Чингизу каменного изваянья и участка древней шоссейной дороги, принято автором за чистую монету. Ему и в голову не приходит мысль, что культ о могуществе Чингиз-хана утвер­ ждался ноенами и ламами в целях ук­ репления влияния монгольских феода­ лов среди народов Южной Сибири. Приведена и другая общераспростра­ нённая легенда о Ноевом ковчеге. Сре­ ди сибирских народностей она стала из­ вестна через миссионеров. Эта легенда (стр. 1 1 7 ) приведена автором только для того, чтобы объяснить появление интереса к альпинизму участника путе­ шествия, корреспондента газеты «Мо­ лодёжь Т у вы » , туЕинца-комсомольца Виктора. Оказывается, не школа, не комсомол пробудили у Виктора интерес к альпинизму, а легенда о священном ковчеге, — гора Арарат этому причина. Подобный домысел автора не имеет ни­ чего общего с записками советского путешественника. Это просто оскорби­ тельно читать, ибо мы, советские лю­ ди, знаем, что этот приём «розыска Ноева ковчега» является приёмом мас­ кировки американских шпионов, засы­ лаемых в страны, граничащие с нашей Родиной. На стр. 6' автор предупреждает чи­ тателя о том, что «несколько дней, проведённых в поезде, он посвятил чтению книг о Туве. Можно поверить автору, что он только в поезде мог «уг­ лубиться» в книги о Туве, но страЕШо, что ни в конце книги, ни в сносках не приводится ссылок на использование книг, за исключением ссылки на книгу английского «путешественника» Лугла- са Каррутерса. Кстати сказать, Ю. Промптов этого волка в овечьей шкуре, агента английского империализ­ ма, называет путешественником. Разве автору не понятно, что путешествие по Туве в 1 9 1 0 — 1 1 гг. (а не в 1 9 1 6 го­ ду.. как неправильно пишет Промптов) было вызвано не столько туристскими целями, сколько захватническими пла­ нами. Ведь неспроста книга Каррутерса «Неведомая Монголия» была высоко оценена лордом Керзоном. Вот что на­ писал Керзон в предисловии к ней: «Изучен и заснят на карту нашим ис­ следователем в течение 1 9 1 0 — 1 9 1 1 гг. с присущим истому географу терпением и основательностью... будучи специалистом по нанесению на карты неисследуемых пространств, сопровож­ даемый следующими товарищами, снаб­ женными в полной мере средствами для наиболее успешного изучения. Затаён­ ный вопрос неуклонно сопровождает все пытливые изыскания и размышления Каррутерса: кому принадлежит буду­ щее в этих загадочных районах...» «Кому принадлежит будущее в этих загадочных районах» — вот что беспо­ коило и Каррутерса и Керзона, а не экзотика Тувы, как это показалось тов. Промптову. Вместо того, чтобы дать надлежащую политическую оценку «пу­ тешествию» Каррутерса, Промптов ци­ тирует из его книги многие места, правда, с соблюдением принятого при­ личия — с включением чужого текста в кавычки. Другое отношение у тов. Промптова к советским авторам. Их он