Сибирские огни, 1950, № 5

Начало пути Выпущенная Новосибирским госу­ дарственным издательством первая кни­ га молодого писателя Владимира Масте- ренко «Пути-дороги»*, — несомненно, свидетельствует о даровании автора. В своей повести Мастеренко расска­ зывает о наших современниках, юно­ ш ах и девушках, начавших свой жиз­ ненный путь в годы Великой Отечест­ венной войны. Героя повести Серёжу Иванова война застаёт в пионерских лагерях. Необычно озабоченным кажется ему родной город после возвращения. Тол­ пы людей собираются у сводок Ин­ формбюро. Плакаты на стенах домов призывают отдать все силы на разгром врага. Жители далёкого тылового горо­ да учатся затемнять окна. Одна за другой встают перед чита­ телем знакомые картины жизни в суро­ вые военные годы. Уже не в лагеря, а на уборку урожая, на помощь колхоз­ никам едут школьники летом. Когда на юге страны развёртывается грандиоз­ ная битва, герои повести уходят из ■стен школы на завод, потому что бой­ цам, борющимся у Сталинграда, дорог каждый снаряд, изготовленный сверх плана. Фронтовой называет себя комсо­ мольско-молодёжная бригада, включа­ ясь в социалистическое соревнование. Таковы события, составляющие сюжет повести Владимира Мастеренко. Идейный её замысел наиболее полно раскрывается в поэтической сказке о двух братьях, выбравших различные пути-дороги, в сказке, которую расска­ зывает Серёже и его друзьям тяжело больной инженер Остапенко. По узкой, НО' ровной тропке пошёл старший брат Василий, лёгкая, безбед­ ная жизнь досталась на его долю. Ш и­ рокую, но трудную, всю в рытвинах и ухабах дорогу выбрал младший, на­ званный, как и полагается, Иваном. «Минул срок ■— три года. Встрети­ лись братья в отцовском доме. Ещё здоровее стал Иван, окреп от работы, загорел. И Василий солиднее выглядит, но от лёгкой жизни да от безделья об­ рюзг он, жалуется, что сердце начина­ ет пошаливать. — Ну,— спрашивает отец,— как вам жилось, сыновья? Как прошли по сво­ им дорогам? Рассказал о себе Иван. — Эх,— усмехнулся Василий,— вид­ но правду говорят, что все Иваны — дураки. Погляди-ка на свои ладони — сколько мозолей натёр? А к чему? * В л а д и м и р М а с т е р е н к о . П ути- д о р о ги . П овесть д л я ю н о ш ества. Н овоси­ б и р с к . Обл. изд., 1950 г., стр . 100. Шёл бы, как я, ровной тропочкой,— жил бы, как я, без тревог и забот. — Нет,— говорит Иван,—■не завид­ но мне, брат, на твоё беззаботное житьё. Сколько ты прожил, а что тол­ ку? А мне хоть и трудно было, но те­ перь на десять вёрст моя дорога пря­ мою стала. Сын мой подрастёт — даль­ ше пойдёт. Он состарится — его сын будет строить нашу дорогу. Века прой­ дут, зарастёт твоя тропка крапивой, и не вспомнит о ней никто. И жил ты у этой тропки или не было тебя совсем— кому будет интересно? А меня и моих детей не раз помянет путник добрым словом...» И вот о людях, которые стремятся честно пройти свой путь, внести свою долю в общее народное дело, и расска- зывает читателям молодой автор. Наблюдательный художник Влади­ мир Мастеренко насыщает повествова­ ние яркими, верно найденными, дета­ лями. Он умеет скупо и вместе с тем очень выразительно, двумя-тремя штри­ хами охарактеризовать, сделать запоми­ нающимся каждый, даже эпизодически появляющийся в повести образ. Всего один абзац посвящает автор старому директору школы Георгию Алексееви­ чу, но читатель ясно видит этого доб­ родушного, толстенького1 человека, не любящего покидать свой кабинет. Но это чувство меры, присущая Ма­ стеренко наблюдательность временами ему изменяют. Характеризуя отрицательные персо­ нажи, Мастеренко несколько сгущает краски, и зачастую сатирически острые образы как бы выпадают из общей реа­ листической ткани произведения. Труд­ но поверить, что и начальник цеха и сами рабочие- не могли долго разгля­ деть подлинное лицо такого откровен­ ного врага, как Стрепетов, который, по воле автора, открыто пропагандировал преимущества капиталистического строя и даже улыбался только у кассы, по­ лучая зарплату и пересчитывая пачку красных тридцаток. Чтобы показать, насколько паниче­ ски настроена изобличаемая, как обы­ вательница, соседка Ивановых Мария Трофимовна, Мастеренко заставляет её во время учебной тревоги вязать при синей лампе под столом, завешанным одеялами. И от того, что её образ по­ лучается мелким и карикатурным, ка­ жется неверным, что и доклад товарища Сталина накануне годовщины Октябрь­ ской революции и сообщение о разгро­ ме немцев под Москвой Серёжа вос­ принимает именно как «ответ Марии Трофимовне и другим таким, как она». Не лишена повесть и других, более 9 . « С иби рские огни» № 5.