Сибирские огни, 1950, № 5

Евгений. Х о р ош ен ькая? Рая. Н у да, х о р о ш е н ь к а я . В сё ж е я инте- греснее в с е х д е в у ш е к н аш его к л а сс а , и в д р а м к р у ж к е м н е всегд а д о в ер я ю т роли, где н у ж н о и гр а ть к р а с и в ы х . А у н ас е ст ь т а ­ к и е, м о ж н о с к а за т ь , с т р аш н ы е , и то п е р е ­ п и с ы в аю т с я с фронтовиками. Евгений. З н ач и т, с л ей тен ан то м ? Рая . С л е й те н а н то м — м олоды м , и н терес- « ы м , х р аб р ы м . В дальнейшем ещё выясняется, что лейтенант обязательно должен быть «бе­ леньким». Такой разговор был бы по­ нятен, если бы в лице Раи автор хотел показать отрицательный образ глупень­ кой и пустой девушки. Но это не так. Рая — образ «положительный», и Евге­ ний всерьёз принимает её просьбу, пе­ редаёт отцу, а последний, уже после смерти сына, выполняет просьбу доче­ ри и привозит домой «подходящего» двадцатидвухлетнего лейтенанта Сергее­ ва — «интересного, храброго» и т. д. Странно, что ни автор, ни редакция не почувствовали, как этим «сватовством» опошляется замечательная страница в истории отношений тыла и фронта в го­ ды Великой Отечественной войны — пат­ риотическая переписка между девушка­ ми и фронтовиками, превращённая ав­ тором в откровенный способ подыскания женихов. Не чужда пьеса и некоторого «ми­ стического» налёта. Прощаясь со своей невестой Лидой, Евгений говорит: «Ты настоящий друг, Лида. Спасибо. Кон­ чится война — я вернусь к тебе», ■— и в этот момент раздаётся голос Раи за сценой: «Нет нет! Это неправда». Ска­ зано это по какому-то другому поводу, но совпадение, очевидно, должно навести читателя и зрителя на какие-то злове­ щие предчувствия. Во время прощаль­ ного обеда Рая роняет рюмку. Рюмка разбивается, и Рая за'мечает: «Странно, такая крепкая и разбилась. Откололся Всего один осколок. Я обязательно со­ храню её и этот осколок». Зачем сохранять битое стекло— не­ понятно, но в последнем акте обнаружи­ вается, зачем это нужно автору пьесы. Узнав о гибели брата, Рая берёт со сто­ ла рюмку, которую она разбила в день отъезда Евгения (так битая рюмка и стояла два месяца на столе!), и говорит сквозь слёзы: «Осколок... откололся всего один осколок». Очевидно, дешё­ вая «символика» сего эпизода должна обозначать: рюмка — крепкая семья Громовых, а Евгений — отколовшийся осколок, и разбитая рюмка была не чем иным, как предвестником несчастья, а •гибель Евгения — событие, обусловлен­ ное «роком». Как далёк этот литера­ турный приём от социалистического реа­ лизма советской литературы! Так выглядит это основное беллетри­ стическое произведение альманаха № 4. Из номера в номер печатается в аль­ манахе мемуарная работа Ивана Лясоц- кого «Записки старого томича». В чет­ вёртом номере напечатана девятая гла­ ва этого произведения. «Записки» пред­ ставляют собой подробную, может быть, слишком подробную биографию автора с самого раннего детства. В девятой гла­ ве автор говорит о времени своего пре­ бывания в старших классах городского училища. «Записки» читаются с интере­ сом. На тему о старой школе написано много произведений. В «Записках» Ля- соцкого, в основном, повторяется то же, о чём писалось и в других книгах по­ добного рода. Тем не менее в них отра­ зились некоторые конкретные характер­ ные черты старой школы, работы педа­ гогов прошлого, работников университе­ та (автор вырос в университетской усадьбе), и это оправдывает появление в печати «Записок». Но работа явно перегружена деталями личной жизни автора и слабо очерченными образами родственников автора. Кроме стихотворений Льва Черномор- цева и Владимира Досекина, о которых говорилось выше, в альманахе напеча­ тано семь стихотворений Льва Кондыре- ва. Все они печатались раньше в дру­ гих периодических изданиях и в сбор­ никах стихов Кондырева. Зачем было печатать их и в томском альманахе? Го­ раздо целесообразнее было бы отвести это место для стихотворений томских поэтов. В конце альманаха помещено стихо­ творение И. Ерошина «Моя звезда», положенное на музыку В. Тогужаковым. Стихотворение безидейное. Автор воспе­ вает Сибирь, но Сибирь эта совершенно безлюдна. И. Ерошин перечисляет дав­ но и многократно воспетые «Алтая мощные хребты», «прозрачный голу­ бой Байкал, в снегах суровые Саяны» и т. д. и завершает стихотворение чет­ веростишием: Где б ни бы л я, в к а к о й стр ан е, Я п р ед ан Р о ди н е лю би м ой . Ж и вёт и будет ж и т ь во м н е С иби рь, м ой к р а й н ео бо зр и м ы й . Автор видит в Сибири только красо­ ты природы, но не видит главного — че­ ловека, не видит социалистической дея­ тельности этого человека, преобразую­ щего природу. Непонятно, зачем нужно было помещать это стихотворение. Двумя статьями представлена в аль­ манахе литературная критика: В. Миль- кова «Владимир Маяковский — борец за высокую идейность в советской литера­ туре» и В. Брындина «Образ Емельяна Пугачёва в сочинениях А. С. Пушки­ на». Первая статья, безусловно, удачна. Она правильно трактует роль Маяков­ ского в советской литературе. Неудачна статья В. Брындина. Ав­ тор добросовестно излагает материал, характеризующий отношение Пушкина к Пугачёву, как вождю крестьянского вос­ стания. Однако в основном вопросе — оценке отношения великого поэта к кре